вот беда, невзирая на все неурядицы, которые творились в Киеве на религиозной почве, Олег Осколда боялся. И как бы ни старались Певцы Языческой Руси вроде Льва Рудольфовича Прозорова изображать его этаким рыцарем без страха и упрёка, это далеко не так. Факты говорят о другом. Осколд был воитель известный, слава его гремела не только на Руси. Он мог задать трёпку кому угодно, в любое время, врагов своих, как бы сильны они ни были, не боялся. Поэтому и числятся среди побеждённых им противников и Рюрик, и Византия, и печенеги. В открытом противостоянии у Олега не было шансов одолеть Осколда, и он сам это прекрасно понимал, ведь, как вы помните: «Был муж мудрый и воин храбрый». А храбрость – это не только шашкой махать, но и соизмерять разумность своих сил. Олег и соизмерил, трезво оценил, и понял. В лоб не взять.
Однако, как и его северные собратья по крови, он смотрел на вещи шире, чем его собрат по должности Осколд, считая, что, где нельзя силой, можно хитростью. А хитрость, как известно, хитрости рознь. Но Олег и здесь раздвинул границы возможного до пределов, поставив во главу угла результат.
Не рискуя брать приступом Киев и не уповая лишь на крепость своего сбродного воинства, которое при неудаче могло легко рассыпаться, Олег решил обманом выманить Киевского князя за городские стены. Решив, таким образом, все проблемы без боя. Сейчас действия Вещего Олега по своему коварству больше напоминали те махинации и каверзы, которые устраивали друг другу кондотьеры времён Чезаре Борджиа. Или приёмы мафии времён «Крёстного отца». Задумано всё было хитро.
В «Киевском синопсисе» на этот счёт есть конкретная информация: «и вызва лестию к себе на стан из града Осколда и Дира, аки беседы ради приятельския».
Чтобы убедить Осколда в искренности своих намерений, Олег вступил в сговор с киевлянами, которые явно были приверженцами Старой Веры и желали избавиться от князя-христианина, это отмечает В.Н. Татищев. Заручиться в такой ситуации поддержкой кого-либо из ближайшего окружения Киевского князя было бы сильным ходом, ведь кому-то иному Осколд мог просто не поверить. Значит, Олегу нужно было найти того, кому Осколд безусловно доверял, и перетянуть этого человека на свою сторону. И это у варяга получилось. Сам того не подозревая, вместо приятельской беседы Осколд шёл на верную смерть.
Факт того, что Киевского князя удалось победить только подлостью, отмечает «Новый летописец» – «лестию уби Оскольда». Скорее всего просто Олег пообещал волхвам, что их вера останется прежней на века, то же самое плюс ещё какие-то дивиденды он мог пообещать своим потенциальным соратникам из числа киевлян, оказавших ему поддержку. Возможно, именно в это время он познакомился или вошёл в сношение с кем-то из клана будущего или, можно сказать, следующего князя – Игоря. Так что база для последующего возвышения юного Игоря и его приближение к фигуре Олега Вещего закладывалась здесь и сейчас, замешивалась на крови христианского мученика Осколда.
«Блаженный
