молчание. Какое-то уж очень длительное.
– Парни, – донесся из глубины вроде бы девичий голос, – а ведь чувак дело базарит. Это не из той ли квартиры барахло, откуда на нас все время мусоров напускали? Их потом пришлось долго водярой с пивом кормить, чтоб отвязались.
– Из той, точно из той, – немедленно ответили ей. После чего где-то минут пять была слышна только однообразная матерная ругань. Только после этого, слегка успокоившись, пацаны обратили внимание на меня. Подошли и обступили со всех сторон, так что от перегара и вовсе не продохнуть стало.
– Дело делаешь, – заметил тот самый парень, что одномоментно извлек из кармана «бабочку». По всему видать, в компании он почитался за старшего. – Хорошее дело. А нам что с того перепрыгнет?
Я пожал плечами, хотя сделать это с тяжеленной коробкой в руках оказалось занятием непростым.
– Есть маза одна, – медленно выговорил я. – Квартиру я вам оставляю. Хозяева на выходные на дачу смылись до воскресенья, что хотите в ней, то и делайте.
Восторженный ор немедленно оглушил меня. Небось все на этаже разом повскакивали и бросились к телефонам, трезвонить в «ноль-два».
– Ну, как порешим?
– Заметано, – взвизгнула девица и бросилась – но только на шею старшему, лобзая его в губы и одновременно командуя. – Давайте пацаны, тащите коробки, а я на шухере. Макс, ты согласен?
– Не тарахти, – оборвал ее главарь, отрывая от себя. – Сколько коробок? – Я кивнул вниз. – Это все? Невелика добыча. Ну так нам больше достанется. Ник, вали сюда, будешь помогать доброму парню. А потом к нам. Бухло не забудь. Гулять будем.
Снова сильнейший гул восторга вырвался наружу из глоток гулящих, немедленно сменившийся нецензурными выражениями в адрес Окунева. А уж если хозяин припрется раньше времени он будет иметь дело с холодным оружием Макса – злость в голосе главаря слышалась невероятная, я невольно взглянул вниз, ожидая немедленного появления хозяина, решившего разобраться с компанией до воплощения в жизнь их грандиозных планов.
Однако, ничего не произошло. Ник послушно схватил коробку, и мы потащились вниз. Остальные же рванули в квартиру, запертую лишь на «собачку» – через секунду послышался хруст выламываемой двери. С содроганием я представил, что сейчас в ней творилось.
Тем временем, мы добрались до припаркованной внизу «девятки».
– Твоя тачка? – завистливо спросил Ник, отдуваясь, ставя коробку и теребя вязаную шапочку.
– Сейчас будет, – заметил я, протягивая руку на прощание. Улыбка сползла с лица наркоши, едва тот ответил на пожатие.
– Но ты же… в перчатках,… а как же… ах ты, зараза…. – он еще и соображал до сих пор, подумалось мне. Врезать Ник в одиночку постеснялся и со злобными воплями бросился в подъезд. Через мгновение после его отбытия появился Окунев.
– Хорошо бы
