слезы смеха вытирали.
Миней взорвался яростью жестокой,
И засветился ярким светом. Все умолкли.
Решили – ангел – по вере ихней.
Миней тут подошел к столу,
Тарелки, рюмки на пол скинул,
Да гневно глянул на царя.
А тот, внезапно протрезвев,
Пал на колени. Прослезился.
Начал молиться там кому – то.
«Вот уж дурной… – решил Миней, —
Раз молится тому, чего не видит.
Ну и чего не понимает.
Привиделось, наверное,
С глаз пьяных. Водка хорошая была,
Походу. Или же вино.
А проучить пора», —
Миней подумал, и взирал
На царя, ползающего ниц,
Людей его да и стрельцов, бояр…
Повисла тишина такая,
Что страшно стало.
А кто – то Библию схватил.
Да вот Миней спокойно ее отодвинул
И засмеялся. Кто – то крестился.
Со страху.
«Прости, прости! Я не желал зла!
Не убивай! Не трогай нас!
Война идет! Не трогай бедного царя,
Да деток царских, да жену»…
Продолжил парень ухмыляться.
«Оставь меня в живых! Прошу!
Пусти и пощади… Откуда ты»?
«А вот неважно. Верни Милика из тюрьмы,
Иначе очень пожалеешь…
Иначе я тебя отсюда уберу…
И ничего уж не поможет»!
И тот, кряхтя, снова спросил:
«Милик же… тоже. Как и ты»? —
Спросил царек.
«И это тоже. Коль не исполнишь приказанья»… —
Сказал Миней, отбросил стул,
Ушел и ускакал на жеребце.
А царь, попа позвав тут сразу,
Сказал потом: «Не может быть…
Да как я мог?! Запрячь коней
И ехать в Петербург!
Милика привезти живым обратно»!
Но я сбежал. Не знал, – раскрылась тайна.
9
К началу восемнадцатого века
Гигантская была Россия.
Но выхода к морям нет там в то время.
К Балтийским водам.
А Балтика как раз, что надо.
Теплей зима, торговать можно.
А там и Швеция была.
Их армия и мощный флот
Считались лучшими в Европе.
России бы пришел конец,
Если б не царь.
Но молод был он, да к тому же
Военное искусство знал.
Была только одна проблема:
Король соперничал с Петром.
И в нулевом году, – как горько, —
Россия начала войну. Со Швецией.
Та растянулась лет на двадцать.
Прям как у меня в Силирии – о да…
На ту войну меня призвали.
Россия вся была в разрухе.
Все совершенно
