ты настало для того,
Чтобы была кровавой битва?
А она скоро закипела: на Смерть,
А не на жизнь.
После утра наступил день.
Кровавый день и очень страшный.
Я думал, что со мной случится:
Умру или останусь жив?
Шведы напали очень быстро.
Но мы ответили ударом на удар.
Все бились, наконец решили
Передохнуть все семь часов.
Но провалился план: напали шведы.
Рассвирепел царь Петр Первый
И приказал, чтобы никто не воевал.
Я этого снести не мог…
Хотя узнал гораздо позже.
Я воевал, и очень много,
Потом вернулся к царю в лагерь.
Вдвоем мы стали пировать.
Не знал я, что напали шведы.
Вот надоело мне сидеть,
И вышел я воздухом брани
Немного подышать.
Как только там я оказался, —
То чувствую бессмертного тотчас.
Это был Осмий. Он слез с коня,
Спустил с седла другого седока.
Им оказался генерал.
Провел он генерала в русский лагерь
И собирался уходить.
Тут вышел я. Я пил тогда
Томатный сок.
Да рюмку с соком уронил. Разбил.
А Осмий стал меня бранить:
«Куда ты делся?! Где ты ходишь?!
Загнал коня, пока добрался!
Где носит?! И ждем, и ждем,
А ты пируешь. Поедем драться!
Шведы напали»!
«Не может быть»! – воскликнул я.
«Вот именно: это случилось.
Ты помоги тут генералу, и едь
За лагерь. Я там тебя и подожду». —
И ускакал. Я сделал все,
Что родственник просил.
Поехал драться.
В лесу мы шведов врасплох застали.
Почти всех их там перебили,
А остальные побежали.
Догнал врага я и спросил:
«Ах, мистер, вам не очень больно»?
Потом на остальных бегу.
Так целый день мы и сражались.
После сраженья Петр Первый
Устроил пир.
И угостил всех пленных шведских офицеров,
Поблагодарив при том за то врагов,
Что именно они тогда учили русских воевать.
Вот шведской армии не стало,
Да вот война на суше и на море
Длилась еще двенадцать лет.
И в город Петербург я переехал
Лишь в тысяча семьсот двадцать первом
Году. Нисколько я не пожалел.
11
К тому году Санкт – Петербург
Изрядно вырос. Очень красив он был,
