укрепление обороноспособности. Всё, что создано народом, – он обвёл взглядом кабинет, – должно быть надёжно защищено.
В пачке оказались доллары. Кравец не удержался от вопроса:
– Сколько тут?
– Тонна. Или чуть больше, – закрывая сейф, ответил Масленников. – Не боись, должно хватить…
– Тонна – это сколько?
– Ну ты даёшь! Неужели не знаешь? Или прикидываешься? – и, поймав недоумённый взгляд Кравца, хмыкнул: – Ладно. Рассказываю на пальцах. Тонна – это штука, а штука – это тысяча баксов.
– Спасибо за ликбез… и за тонну, – со смешанным чувством благодарности и унижения выдавил из себя Кравец.
Масленников от своего очевидного превосходства над бывшим сослуживцем пришёл в самое благодушное настроение. Желая ещё больше подчеркнуть свою значимость, нажал на кнопку звонка и, подождав, пока в кабинет впорхнёт длинноногая, похожая на Синди Кроуфорд секретарша, распорядился:
– Юлечка, сообрази-ка нам с товарищем подполковником что-нибудь… Ну, в общем, как обычно…
Юлечка понимающе кивнула, одарила шефа и гостя ослепительной улыбкой и скрылась за дверью. Масленников проводил её хозяйским взглядом и подмигнул Кравцу, мол, видал: говна не держим.
Через несколько минут на столике в углу кабинета появились «Хенесси» и «Смирнофф», тарелочки с лимоном, балыком и икрой и два столовых прибора.
– Хорошо живёшь, – невольно сглотнул слюну Кравец.
– Живём как умеем. По принципу «бэст оф зе бэст – лучшее из лучшего», – самодовольно осклабился Масленников и пригласил: – Милости прошу к нашему шалашу, товарищ подполковник.
Всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке, Кравец не нашёл сил отказаться.
Они устроились в глубоких креслах, напоминающих сиденья астронавтов.
– Водка? Коньяк? – спросил Масленников и, не дожидаясь ответа, сам определил диспозицию: – Давай-ка коньячку. Ты небось и не пробовал такой?
– Не имел удовольствия.
– Ну, тогда вздрогнули. За удовольствие, которое мы имеем!
Чокнулись. Выпили. Тяжёлая, как ртуть, отдающая морёным дубом жидкость, заставила желудок Кравца судорожно сжаться. «Точно, печень отвалится», – запоздало спохватился он.
…Когда-то, в самом начале войны в Афганистане, Кравец, находясь в Союзе, умудрился переболеть самым настоящим афганским гепатитом. Полковые Ан-12 в первые месяцы после ввода войск «за речку», когда у сороковой армии ещё не было своей авиации, работали «чёрными тюльпанами» и «летающими госпиталями». Они и привезли болезнь в Кустанай, где базировался полк. Гепатитом заболели несколько десятков офицеров, прапорщиков и солдат. В городской больнице для всех инфицированных не хватило мест. Исполком выделил заброшенный детский сад на окраине, где они два месяца лежали на раскладушках, разглядывая разрисованные айболитами, красными шапочками и цветочками стены.
Все, по кругу, переболели целым набором разных
