свободный человек и не перед кем шею не гну. Разве что Светлому Князю готов кланяться.
– Значит, всё-таки дурачок, – протянул Пасита, – а какой с убогих спрос? – Он картинно обернулся к прихвостням. – Но вот в чём дело – я в своих владениях дураков не терплю!
Улыбка вмиг сошла с его лица. Без замаха он ударил Микора в челюсть. От неожиданности парень не устоял на ногах и упал, но тут же начал подниматься, вытирая бегущую из рассаженной губы юшку. Чёрные глаза метали молнии.
– Микор, не надо! – Кира схватила друга за штанину, но тот зло стряхнул её руку и встал, глядя прямо в глаза Защитнику.
– Я смотрю, ты, парень, непонятливый? – Голос Защитника звучал по-прежнему тихо и ровно.
Тяжело вздохнув, могучим ударом в подвздошье он разом вышиб из Микора весь дух. Отходя от корчащегося на земле парня, развёл руками.
– Придётся начать первый день правления с порки. И, да. Я жду извинений.
Микор поднял голову. Ноздри раздувались, желваки ходили ходуном. Сжав зубы, он смотрел на мучителя и молчал. Пасита, вернулся к жеребцу и ласково потрепал по шее. Обернувшись через плечо, продолжил:
– Кстати, я разве не сказал? Чтобы наука была крепче, а взаимоотношения честней, у меня есть правило, от которого я редко отступаю: за непокорность расплачивается тот, кто рядом. Тот – кто дорог. Взять девчонку! – Он небрежно махнул рукой в сторону Киры, безошибочно определив, что Микор к ней неровно дышит.
– Да что же это такое делается, люди добрые?! – прошептала Анасташа.
Бугаи вальяжно спешились и, не торопясь, направились к Кире.
Она же вскочила на ноги, оттесняя мать в сторону.
«Проклятый сарафан!» – Вспомнилось, как ещё утром она радовалась вышитому матерью узору.
Микор, затравленно оглянувшись, прочитал на лице избранницы отчаянную решимость. Кира недобро смотрела исподлобья, готовясь дать отпор. Едва заметно мотнув головой, Микор повернулся к обидчику. Слова не шли, застревая в глотке, и он еле смог выдавить:
– Прости меня, Пасита Защитник.
Тот замер и вопросительно приподнял бровь. Микор мешком упал на колени, буравя взглядом землю перед собой. Кажется, было слышно, как скрежещут от злости зубы.
Пасита подошёл и ласково, почти по-отечески положил руку парню на голову. Так постоял некоторое время, в раздумьях глядя куда-то вдаль. Сжатые губы слегка шевелились, будто стараясь сдержать улыбку. На миг деревенским даже показалось, что все не так уж плохо.
– Пожалуй, мне придётся сменить гнев на милость. – Защитник сделал жест рукой, отзывая наступающих на пятящуюся охотницу прихвостней. – Ты сам расплатишься за свою дерзость.
Неуловимым движением он опрокинул Микора навзничь. Толпа ахнула. Кира ринулась было к другу, но мать поймала её за подол.
– Куда, глупая?! Хочешь, чтобы ему сильнее досталось?
«Фьють!» – просвистела плеть, в очередной раз опускаясь на окровавленную спину.
