так вообще можно было назвать задворки, на которых она оказалась, была пуст и заканчивался тупиком. Справа и слева возвышались грязные, покрытые потёками нечистот, стены. Воняло ужасно: «Дома в отхожем месте и то воздух свежее!»
Повсюду валялись кучи мусора, под которым и мостовой было не видно, Киру одолели сомнения: «А есть ли она здесь?»
Но, главное, охотница совершенно не представляла, где очутилась и куда делся воришка. Украденного кошелька было жаль.
– Просто прекрасно, – горестно расхохоталась Кира, задрав голову к небу. – Меня обокрали, и я заблудилась – всё, как пугала мама. Если хорошенько припомнить, ещё осталось снасильничать и убить, ну или продать в рабство, куда-нибудь в Сагалию…
Она вздрогнула от неожиданности, когда ей ответил скрипучий голос.
– А что, хорошая идея. По первому вопросу мы с тобой согласны, а про второй сразу не подумали. Спасибо за подсказку, – последовавший хохот напомнил вчерашние события.
Трое крепких жилистых мужчин разного возраста перекрыли улицу, отрезая путь к бегству. Из-за угла, чуть поодаль, демонстративно покручивая Кириным кошелем в пальцах, вальяжно вышел тот самый парнишка. Позади с крыши спрыгнули ещё двое, и круг стал медленно сжиматься. На лицах грабителей читалось насмешливое, самоуверенное предвкушение.
Кира почти не испугалась, скорее обиделась. И за кошелёк. И за потерянное время: «Теперь вряд ли успею посмотреть на птичек». И даже за то, что, может, снова кого-нибудь убьет ненароком, сама того не желая. За обидой пришла злость, подталкивающая к безрассудству. Сбитые ещё накануне кулаки так и зачесались.
– А что, отбросы всегда шутят перед тем, как напасть?
– Чего мелешь, баба? Начинай орать. Пора, – припугнул заводила, вызвав новый приступ хохота.
«Похоже, он у них тут главный», – решила охотница.
– Не боишься, что меня станут искать? – Спокойно спросила она, расслабляя мышцы и внутренне готовясь к драке.
– Да по тебе же сразу видно – деревня. Кто ж тебя хватится? А если и так, то найдут нескоро.
Он повернулся к воришке и спросил:
– Счастливчик, сколько там?
Парень развязал кошель и удивлённо присвистнул:
– Ты не поверишь!
– Не тяни резину! – Рявкнул главарь.
– Семнадцать золотых, Холера! Семнадцать, сартог их душу, золотых!
– Откуда столько денег, у деревенской курицы? – А с виду и не скажешь.
– Охочусь на зверя, – честно ответила Кира.
– Я думал на пару медяков польстился, – продолжал возбуждённо Счастливчик. – Край серебрушка-другая. Ну добрая куртка, сапоги на ней, но деревня же и есть! Я от самой площади её вёл, она рот не закрывала – по сторонам пялилась. Решил ради смеха пощипать, пуще для науки. Не думал, что погонится. Нет, я воистину Счастливчик!
Парень радовался так искренне, что Кире даже стало его немного жаль. Такие плохо кончают. Она вздохнула и внезапно
