«El guerrilleros»? Партизаны, да? – больше с мольбой об утвердительном ответе, чем просто с вопросом, смотрел парнишка в глаза Хачариди.
– А вы кто? – высунулся Володька.
– El comunista español, soviético[7], – затарахтел горячечно Родриго. – Viva la revolución!
– И тебе того же, – спрыгнул с облучка Серёга. – Ты что, по-русски совсем не рубишь?
– Нет, почему? Понимаю, конечно, – смутился парнишка. – Просто…
– Понятно, – кивнул Хачариди. – Обос… Переволновался, в общем. Много вас тут?
– Ещё командир, он ранен, много крови потерял, – потащил его за рукав Родриго к развалинам котельной, но Серёга вырвался.
– Володька, помоги малому! – распорядился он, выхватив у Володи пулемёт и жестянку с обоймами. – А я пока этих постращаю…
…И вытащили испанцев. Вывезли на телеге почти до того же самого места, где её отняли у старика. Почти все патроны расстреляли, отгоняя настырных румын.
Орлик тянул, сколь мог, и только когда увидел хозяина, подогнул передние ноги, а потом свалился и забился в агонии. Не сосчитать, сколько в него пуль попало, но если было у Орлика таковое понимание, то отбросил он копыта с чувством выполненного долга.
– Жизнь прожил скотскую, но помер геройски, – хладнокровно прочитал отходную по коню Сергей, переводя планку предохранителя на одиночные.
Дальше пробирались пешком.
Командир, лейтенант Мигель Боске, держался неплохо, хоть и всё темнел лицом. Но скоро на выручку подоспели партизаны с ближнего заслона…
Крепость «Керчь». Район форта «Тотлебен»
На пристани…
– Какого чёрта!
В подстреленной для его роста солдатской шинели, явно с чужого плеча, согбенная фигура возникла на окончании «Минного» пирса в радужном ореоле брызг. От былого величия безукоризненных антропологических данных мало чего осталось.
– Какого черта? – хрипло повторил оберстлейтнант Мёльде, оттолкнув денщика гефрайтера. Крикнув, тут же болезненно скривился, пряча правую половину лица в окровавленном марлевом тампоне. – Хотите, чтобы береговая артиллерия потопила их первым же залпом?! – зло просипел он коменданту порта. – Или думаете, там, на батареях, будут особенно разбираться, кто и зачем подался в сторону русских?
Командир экипажа, ринувшийся было на поплавок парома, запнулся и недоуменно обернулся.
– Живыми они мне нужны, живыми! – выразительно зашипел оберстлейтнант, слепо выискивая растопыренной пятерней, кого бы ухватить за грудки. – Ну?!
Подстегнутый этим: «Ну?!» – боцман-маат отмахнул от виска ладонью и, увернувшись от ищущей руки полицай-комиссара, вскочил на поднятый трап катамарана, уже тарахтевшего бензиновыми моторами, чтобы рвануть вдогонку отчалившей барже.
Начальник Тайной полевой полиции и полицай-комиссар полевой комендатуры
Испанские коммунисты, советские (исп.).
