рукавами; перекинутый через левое плечо дорожный плащ и доходящий до середины бедер бронзовый панцирь. Стройные, немного худые ноги воина были одеты в открытые кожаные сандалии. Украшавший голову шлем венчал гребень из конского волоса.
– Витус! Витус! – закричали Либуше с Теткой и бросились к нему, но Витт скромным жестом святого остановил их пыл. Потом юноша присел на ступеньки и отсутствующим взглядом стал смотреть перед собой. У него были прекрасные черные глаза, в которых скрывалась неведомая простому смертному мудрость и… какая-то непонятная тоска. Лицо Витта было неподвластно времени. Но оставаясь молодым и свежим, оно излучало вечную мудрость, отправляя в неведомые дали прошедших веков. Наконец, Витт посмотрел на Элизу и слабо улыбнулся.
– Так это ты – наша гостья? – спросил Витт, улыбаясь одними глазами.
– Да! – гордо ответила Либуше, – и она спасла наш город. Ты покажешь нам собор, Витус?
– Конечно, – ответил юноша. – Но мое время ограничено, и я не могу долго оставаться с вами.
– Да, я понимаю, – ответила Либуше. – Пошли скорей! – скомандовала она, и странная свита вошла в Святую Святых Праги – Собор Святого Витта. По пути она быстро стала шептать Элизе на ухо:
– Витус был римским легионером, который принял христианство и был за это жестоко наказан. Он стал одним из первых христианских мучеников, пострадавших за свою веру. С тех пор прошло почти две тысячи лет: менялись царства, времена, монархи, режимы, менялись географические границы, одни идолы сменяли других… а Святой Витт как стоял здесь, так и стоит… – и Либуше замолчала на полуслове, потому что увидела, что святой воин неожиданно остановился и строго посмотрел на нее. Окинув взглядом гостей, Святой Витт сказал:
– Мое время истекло. Я должен покинуть вас. – Потом он внимательно посмотрел на Элизу и сказал:
– Сохрани чистоту, девочка! – и с этими словами исчез под высокими сводами собора.
– Не удивляйся, – сказала Либуше Элизе. – Святые христианские мученики грустны потому, что хотели уничтожить все уродливое на земле, а вышло не совсем так, как они хотели. Пройдет еще очень много веков, прежде чем люди поймут их. Но святые добры и снисходительны к нашим слабостям и всегда помогут нам в трудную минуту. Ладно, улыбнись! – сказала Либуше и звонко хлопнула Элизу по спине. – Пошли смотреть собор! Ну, какая Прага без Собора Святого Витта!
Осторожно ступая по каменному полу, Элиза стала вглядываться в темные очертания несущихся вверх сводов собора. Когда ее глаза привыкли к темноте, она удивилась бесконечному пространству и мрачной торжественности этого гигантского сооружения. Элиза имела слабые представления о средневековой готике, но как всякая любознательная натура, она тянулась к познанию этого непостижимого мира.
В конце XII века на смену романскому стилю пришел новый – готический. Так художники Возрождения называли средневековое искусство, считая его варварским порождением племени готов, которые якобы разрушили
