заслоняет от меня внешние коллизии собственной жизни. Но я постараюсь сосредоточиться для тебя. Осознаю, что создание с вечно мокнущими глазами и размытыми чертами лица – не самая приятная собеседница.
Словом, все хорошо. На работе нас тасуют, как колоду карт в честь начала учебного года и вследствие вечного несовершенства расписания, с ним связанного, но меня лично пока чаша сия миновала (я обычно добровольно ударно работаю по субботам, ведь никто на святость этого дня не покушается). Компания студентов у меня очень разношерстная, качество их как обычно удручает, но ребятки вполне милые. Приходится пока дебютировать в роли девочки с лицом занудной и стервозной тетки в воспитательных целях, чтобы не расслаблялись, а там постепенно уж ослаблять хватку.
Никак не могу доделать свой доклад – слоняюсь вокруг письменного стола, перевожу с тоски из Сильвии Плат, пописываю мрачные стишки, завернувшись в старый платок (бывший муж мне подкидывает роскошные эпистолы собственного сочинения, мне бы его оптимизм), гуляю инкогнито по осеннему лесу (там чудно, знойно, шмели, тишина и шуршит листва под ногами).
Была на очередном юбилее в японском ресторане; развлекалась разглядыванием публики. Видела пару-тройку давних знакомцев – опять в программе вечера были разводы и перспективы дальнейших браков (отчего это, когда ты счастлив, то мало кто интересуется деталями, стоит же всему поменяться, то эти детали из тебя клещами раскаленными вырывают). Так-то.
От кого:
Ирина Задорожная
Кому:
Олег
6 сентября 2007, 19:56
Увидела твое письмо – постараюсь на него отреагировать.
Самое простое – раскрыть тайну фамилий: девичья моя фамилия – Окунёва, по мужу – Задорожная (последней я и называюсь сейчас. Оставила на память об умопомрачительной нашей любви).
Что же касается наших с тобой отношений, то они носят ныне романтично-эпистолярный характер, разве это не так? В таком случае, как иначе сформулировать мою скромную роль среди множества возможных вариантов и комбинаций – друг, возлюбленная, знакомая, коллега, жена, любовница? Кажется, я довольно метко сформулировала: я – твоя собеседница (плюс сопловчиха и сопоцелуйница, если уж быть совсем точной, но эти эпитеты не кажутся мне особенно привлекательными пловчиха – напоминает крольчиху, а поцелуйница – покойницу). Извини, я вновь скатилась на фарс, но такова уж натура.
Олежечка, что я хочу сказать всеми этими пассажами? Только то, что я, увы, не состою только из сладких поцелуев (мне бы и не хотелось быть сладкой ватой), милой интеллигентности, симпатичной мордашки и аппетитной фигурки (извини за банальность реплик, как и глупую назидательность отповеди). Я настаиваю (хоть и осознаю высокопарную самонадеянность подобных заявлений) на том, что я – женщина непростая и даже вовсе сложная, а еще нервная, взбалмошная, избалованная, независимая и очень гордая (это прилагается к непременно к сладким поцелуям). Живу я не идиллически, а в основном трагично; мало радуюсь, больше страдаю. И, знаешь, я настаиваю на каждой горькой складочке и грустной морщинке,
