style="font-size:15px;"> Бабулька аж вся засияла: вот он, её звёздный час! Рысью подалась к автомобилю и говорит профессору:
– А ну-ка открывайте багажник!
Профессор не удивился – всё-таки институт закрытый, багажники проверять положено. Он вылез из машины и открыл багажник, который, как известно (не всем) у «Запорожца» находится спереди.
Старенькая охранница не была знакома с технологическими особенностями конструкции «Запорожца». Она решила, что враг хитёр, но она себя перехитрить не даст. И грозно рыкнула профессору:
– Чего вы спереди-то открываете – вы сзади откройте!
Профессор резонно отвечает:
– Да у меня сзади мотор! В смысле двигатель!
Охранница от сияния перешла к блистанию: надо же, воришка сам раскалывается! Значит, прав был автор анонимки: секретный двигатель-таки решили скоммуниздить, а она, стреляная воробьиха, сей зловредный процесс пресекла.
– Я знаю, что там двигатель! – говорит. – Открывайте!
Обескураженный профессор открыл – как и было велено – «задний багажник». Охранница узрела двигатель и торжествующе возопила:
– Ну и что это?
– Мотор… – растерянно отвечал профессор.
И был моментально арестован.
Довольно долго и тщетно он пытался объяснить технически отсталой женщине, что сей мотор в «заднем багажнике» – никакой не ракетный и не секретный, а родной движок «Запорожца». Бабулька только хмыкала в ответ: мол, рассказывай…
Потом, конечно, подошли коллеги-мужчины и отпустили профессора с его автомобилем и очень долго потом смеялись.
А профессор так и не узнал, кто из обиженных им студентов так красиво ему отомстил.
Бригантина
Костромской школьник Дима Курилов, затюканный боевитыми сверстниками, мечтал о МАИ как о спасении, как о высоте, как о пьедестале, на который нужно запрыгнуть из унылого провинциального болота. Сделал всё, чтобы поступить – и поступил со второй попытки. Но постепенно, примерно к началу второго семестра, очарование пропало. Запахло тем же самым сусанинским болотом, только с примесью авиационного бензина, реактивного топлива и узко-клоповного сознания однокурсников.
Нет, дураками они не были. И, возможно, среди них бродили будущие Цандеры и Королёвы. Но Швондеров всё-таки было больше. В лучшем случае продвинутые маёвцы увлекались роком, но никак не литературой – а уж поэзией тут и не пахло.
В общем, мне стало грустно от технических дисциплин и тошно от плоского маёвского юморка. Я занялся поисками альтернативы. Сходил в маёвскую многотиражку с кричащим названием «Пропеллер». Умный товарищ по фамилии Дима Подобедов, уже наметивший себе журналистскую карьеру, привёл меня в подвал на метро Улица 1905 года, недалеко от здания «МК».
И я поплыл.
На «Бригантине».
Сие литобъединение оригинальностью
