бежать в сторону Саклара. Нодаль, расхохотавшись им вслед, отложил посох и извлек из своего тайника доспехи и сбрую. Надев на себя длинную тонкую кольчугу и отполированные до звездного блеска наручи, застегнув с ременной перевязью изумительный пояс, украшенный пластинами речного афата и приладив посох наискось за спиной, он вложил себе в рот шестые пальцы обеих рук и свистнул так, что мертвый бы, верно, проснулся. Не позднее, чем на третий лум после богатырского свиста, откуда-то сверху с перестуком мелких камней, осыпающихся из-под лап, спустился могучий гавард бурой масти с волной белоснежного крапа, словно иней блестящего на его гладкошерстных боках. Нодаль, быстро и ловко приладив сбрую, вскочил в седло – и вскоре из ущелья на дорогу, ведущую в Дигал, выехали трое вооруженных всадников.
– Позволь-ка взглянуть на эту твою замечательную вещь, – на ходу обратился к Нодалю Кин Лакк и едва не выронил в грязь темно-красное чудовище, любезно протянутое ему витязем.
– Да в нем не менее десятка циалов! – с почтением воскликнул форл и передал посох царевичу.
– Ровно восемь, – скромно уточнил Нодаль.
– Мне не доводилось упражняться с таким оружием, – сказал Ур Фта, внимательно ощупывая посох.
– Как только сумею улучить на досуге время, я с радостью обучу царевича нескольким приемам, – учтиво проговорил Нодаль и с некоторой долей ревности отправил посох на место.
Все трое без устали погоняли гавардов, и около полудня вдали показались острые крыши Дигала, небольшого крианского городка в верховьях Зиары, жители которого с гордостью говорили, что Саркат пьет их воду. Нодаль взялся продать в Дигале гавардов и нанять лодку, чтобы добраться в столицу кратчайшим путем. Ур Фта и Кин Лакк согласились на это не сразу. И особенно усердствовал в сомнениях форл, столь тщательно выбиравший гавардов в царском гавардгале. Все же, наконец, он смирился с предстоящей потерей и согласие было достигнуто. Дело оставалось за малым – благополучно добраться в Дигал. Но это теперь представлялось не столь уж простым делом, ибо со стороны городка на дороге показались всадники, и Нодаль невозмутимо сказал:
– Тагунский разъезд. Числом – дюжина и один. Зайгалами размахивать – мастера.
Ни царевич, ни Кинн Лакк не успели вымолвить на это ни слова, как раздался властный пронзительный голос:
– Кто такие? Стойте и отвечайте, именем великого Цфанк Шана, властелина Кри и Цли!
– Это гнусная ложь и самозванство, – негромко сказал царевич, а в сторону вопрошавшего с достоинством выкрикнул:
– Здесь Ур Фта, сын воистину великого царя Белобрового Син Ура, и его походная свита.
– Твоя воля, благородный царевич, – вполголоса проговорил Нодаль, доставая из-за спины посох, – Но теперь придется перебить всех до единого.
