для себя он заснул.
Проснулся, когда на лицо ему сквозь кроны деревьев просочился солнечный лучик. Было уже светло. В канаве лениво поскрипывали лягушки. Но память, странное дело, не пробуждалась, только вот лягушки напомнили ему о проклятой канаве с тухлой водой. Вот и одежда еще не совсем высохла. Да, фотография! Она лежала рядом, скрутившись в трубку. Осторожно ее расправив, он невольно улыбнулся – изображение было цело, только покрылось пятнами. Он спрятал ее на груди, под уже просохшую рубашку. И в этот момент его будто током ударило – партийный билет! Новенький, он был в кошельке. Где кошелек? Боясь пошевелиться, оглянулся по сторонам – лес еще спал. Он резко вскочил и увидел лежавший на земле кошелек.
Партбилет был цел, но все записи в нем растеклись, стали невнятными. И вот только тогда заработала память, но странно: все пережитое за прошлый день путалось и воспринималось им как случившееся не с ним, и на все, что было с ним, он смотрел как бы со стороны. Вдруг вспомнил обезглавленного напарника, и даже услышал его голос: «Держи марку», а почему он так сказал – вспомнить не мог. Потом с удивительной реальностью увиделось ему, как шла на них, ревя мотором, самоходка, как ее снаряд срезал башню водокачки. Но все это виделось ему совсем нестрашно. Потом он, и тоже как бы со стороны, видел себя бегущим по лесу.
Его начала колотить крутая дрожь. Чувствуя всем телом леденящий холод, он смотрел на зажатый дрожащими пальцами партбилет. В эту минуту к нему вернулось реальное ощущение самого себя в связи с пережитым в минувший день и того, что могло его ждать сейчас. Четко заработал мозг. «Надо что-то делать с партбилетом». Первая мысль – зарыть в землю, спрятать в дупле приметного дерева. Нет, надо спрятать на себе! Он торопливо снял ботинок, отодрал стельку, засунул под нее партбилет и снова надел ботинок. В это время он явственно услышал далекую стрельбу. Резко вскочив на ноги и поглядев, где солнце, он пошел на него: где-то там свои. Скорее, скорее туда… к ним!.. Он непроизвольно ускорял шаг, почти бежал.
– Эй, малой, притормози! – услышал он негромкий окрик и точно на стену наткнулся – стал как вкопанный.
В нескольких шагах на поваленном дереве сидел рослый мужчина в брезентовой куртке и надвинутой на глаза кепке. Рот его кривился в ухмылке.
– Кто такой? – сорвавшимся голосом спросил Виталий и положил руку на кобуру.
– Ты погоди, не стреляй, а то так и не узнаешь, кого убил! – засмеялся мужчина, и почему-то его смех сразу успокоил Виталия – он отнял руку от кобуры. – Далеко направился? – запросто, по-житейски спросил мужчина.
– А вам какое дело? – ворчливо ответил Виталий.
– Ну, брат, так у нас разговора не получится, – усмехнулся незнакомец. – Ты давай-ка присядь, отдышись.
Виталий подошел к поваленному дереву с другой стороны, но не сел, а облокотился на сук. Спросил строго:
– Вы что, местный?
– А кто ж еще, если я нахожусь на данной местности?! А ты откуда чешешь?
Виталий
