я специально пеку свежие булочки, чтобы порадовать моего любимого постояльца, – после чего, оба рассмеявшись, мы уселись за большой общий стол.
– А Вы слышали новость, мистер Болт?
– О чем Вы? – спросил я, несколько сконфузившись, так как опасения за вчерашние свои похождения все еще преследовали меня.
– Ну как же, вот, очередное злодейство на наших улицах, – сказала она, протянув мне свежую газету.
Отвлекшись от еды, я заглянул на газетные страницы. «Новая жертва Апостола или призыв покаяться» красовался заголовок на главной странице. Прочитав его, я точно знал, что осмотреть это тело является крайне необходимым, к тому же оно еще не было погребено и проблем должно быть меньше. Возможно даже, что на нем еще сохранилась надпись, так как времени прошло слишком мало, и наверняка тело сейчас осматривал доктор Прайс.
– Благодарю за завтрак, но дела зовут, – сказал я и, взяв свой плащ, пригодный на все случаи моей неспокойной жизни, поспешно удалился.
На улице, как всегда, была утренняя суматоха, поэтому понять, была ли она связана с очередным убийством или просто с очередным началом нового дня, было невозможно. Первым делом, как я и решил, я отправился на место преступления, в надежде увидеть всю картину, ведь ночью осмотр места был невозможен, поэтому его наверняка начали пару часов назад.
По описанию в газете убийство произошло на пересечении двух переулков. Дойдя до места, я увидел много народу, толпившегося вокруг и праздно интересующегося произошедшим. Тело лежало посреди грязной мощеной мостовой, без одежды, прикрыта была лишь нижняя его часть, и то чем-то напоминавшим набедренную повязку. Картина эта, хочу я заметить, была не из приятных, по крайней мере, в моей голове она вызвала самые печальные мысли о нашем существовании и ничтожности человеческого бытия. Это было тело некой женщины средних лет, богатой или бедной определить уже было сложно, так как на ней ничего не было. Грязь и лужи вокруг были перемешаны с кровью, пролившейся этой ночью в большом количестве. Раны на ее теле, на первый взгляд, были идентичны ранам на теле мисс Рэмон. А вот послание, оставленное на теле, было теперь совсем иным. Кстати говоря, судя по тому, что оно сохранилось, убийство произошло ближе к утру, так как ночью его смыло бы дождем. Так вот послание это, нанесенное прямо на груди жертвы, гласило: «Мерзость пред господом всякий надменный сердцем».
«Что это? – думал я. – Почему послания были везде разные, отчего это могло зависеть?» Увидев доктора Прайса, я подошел к нему и сказал:
– Здравствуйте, мистер Прайс, вот мы и встретились вновь.
– А, это Вы, – произнес явно не обрадованный нашей встречей. – А вы знаете, что вчера помимо этого трупа был еще один сюрприз? – спросил он, хитро прищурившись.
– Что Вы имеете в виду?
– А то, что могила мисс Рэмон, которой Вы так рьяно интересовались, была вчера вскрыта. Правда, немного странное совпадение, вы не находите?
– К чему Вы клоните, мистер
