xmlns:fo="http://www.w3.org/1999/XSL/Format" xlink:href="#n_5" type="note">[5]
Маслаченко с Баклановым заходят, когда Педерсен рассказывет о грантах на стажировку для стран с «переходной экономикой». Фёдор заслушивается. Поехать-то ему хотелось, но как?
Директор, Пётр Тимофеевич Саврук, худощавый пожилой академик, вопреки этикету, занял кресло во главе стола, а не с украинской стороны. Савруку невдомёк, что место его – среди коллег, напротив гостей. Несмотря на должность, в этих переговорах он участник, а не модератор.
Руководитель института – парень простой, из глубинки, хоть и с «верхним» образованием и двумя учёными степенями. К тому же молодая страна Украина лишь недавно вышла на международную арену, и дипломатического опыта взять особо неоткуда, а читать книжки по этикету – некогда. Вот и «маемо тэ, що маемо», как говаривал тогдашний Премьер и будущий Президент.
Следующим слово берёт завотделом цен, профессор Шаповал, Федин прямой начальник. Самоуверенный, высоколобый, но неумный.
Шаповал выдаёт приевшийся набор клише о трудностях переходной экономики, о развале производства, росте цен. Виток за витком страну трясёт гиперинфляция, – говорит он. – Урожаи падают, надоями тоже не похвалишься. Сёла пустеют. Но задание правительства получено: дать цифры по аграрному разделу госбюджета.
Иноземцы дружно кивают, мол, нам понятны ваши проблемы. Смуглый доктор Янсон, внешне напоминающий Рууда Гуллита,[6] особенно косичками, время от времени вставляет комментарии. Теперь уже кивает украинская сторона: мол, и мы понимаем, что вы знаете лучше нас, как надо, как должно быть, «но нельзя ли поконкретней?»
Переговоры ведутся на украинском и, конечно же, на международном английском. Да и не мудрено: ведь найти знатока датского в срочном порядке даже в Киеве не так-то просто. Переводит молоденькая Вика Медведева из отдела внешних связей. Её ценность как сотрудницы сводится к высокой должности отца в министерстве, что позволяет решать многие вопросы из числа нерешаемых.
Английский у Вики так себе, несмотря на диплом факультета международной экономики. Но уж как-нибудь толмачит – и на том спасибо. Переводить, может, поручили бы и Феде и сделал бы он это отменно, так опоздал ведь. А менять Вику в ходе переговоров нехорошо: вдруг папа дознается, что дочка оконфузилась. Неудобно, однако.
Постепенно стороны возвращаются к теме государственного бюджета Украины. Когда дело доходит до тех самых астрономических чисел, Маслаченко подаёт знак Бакланову. Фёдора дважды просить не надо. Он вальяжно дефилирует к переговорщикам и, демонстративно игнорируя коллег, обращается к гостям, да притом на датском(!):
– Godmorgen, kolleger! Hvordan har du det? (Доброе утро, коллеги! Как дела?)
Иноземцы в шоке. Датский-то у Феди приличный! Они даже обрадовались появлению долговязого красавца, знающего их родной язык. Наперебой сыплются ответы:
– Godmorgen, Sir! (Доброе утро, сир!)
Голландский футболист восьмидесятых годов прошлого столетия.
