Лирика. Николай Михайлович Рубцов

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Лирика - Николай Михайлович Рубцов страница

Лирика - Николай Михайлович Рубцов Школьная библиотека (Детская литература)

Скачать книгу

не только не нуждается в поэзии – она боится ее, как всякий мошенник боится воздающей длани.

      Впрочем, в разные времена и у разных людей было ощущение жизни, похожее на то, какое настигло Россию на рубеже ХХ-XXI столетий. Потому Блок в страшные годы Гражданской войны писал о «цивилизованном одичании». А до него Герцен – о «стоне современных человеческих трясин». А до них Баратынский в стихотворении 1835 года, так знаменательно названном «Последний поэт», – стихотворении провидца многого, если не всего того, что произойдет с поэзией и Россией. И почему почти каждый значительный русский поэт, даже если он любим и почитаем, предстоит перед самим собой и перед Божьим судом как последний?

      Век шествует путем своим железным;

      В сердцах корысть, и общая мечта

      Час от часу насущным и полезным

      Отчетливей, бесстыдней занята.

      Исчезнули при свете просвещенья

      Поэзии ребяческие сны,

      И не о ней хлопочут поколенья,

      Промышленным заботам преданы.

      Людям слишком часто кажется, что они от чего-то уходят, расстаются с ненужной поклажей. Но там, где речь идет о поэзии, отеческих преданиях, вере, все-таки надо смириться и понять, что в какие-то мгновения именно они, изумленные и отчаявшиеся, покидают человека.

      В 1954 году судьба приводит Николая Михайловича Рубцова в поселок Приютино под Ленинградом, где жил его старший брат. Там поэт работал слесарем-сборщиком на военно-испытательном полигоне. Вот так и бывает, что один из самых бесприютных русских поэтов жил в Приютино. И там, уже позднее, когда он служил на Северном флоте и приехал туда в отпуск, у еще «допоэтического» Рубцова появилось стихотворение:

      Я уплыву на пароходе,

      Потом поеду на подводе,

      Потом еще на чем-то вроде,

      Потом верхом, потом пешком

      Пройду по волоку с мешком —

      И буду жить в своем народе!

      Можно с достаточной уверенностью сказать, что в ту пору, когда человеческий опыт и поэтические мировидения и мироотношения Рубцова не отличались отчетливо выраженными широтой и глубиной, чувством неотвратимости художнического удела, строки эти более чем поразительны. К тому же если Рубцов относительно себя уже довольно рано что-то предчувствовал, он все же до конца дней оставался человеком застенчивым и скромным, а уж в те годы особенно. И вдруг такое: «И буду жить в своем народе!» Так и случилось. Рубцова знают и любят, его поют. И не потому, что кто-то пишет к его стихам музыку, кто-то их исполняет, а потому что они просто поются. Явление для русской поэзии и музыки чрезвычайное.

      В связи с этим вспомним одно давнее упование Георгия Иванова, имя и стихи которого многие годы были почти неизвестны в России, а ныне он законно почитается крупнейшим орфическим русским лириком ХХ столетия: «Чистый родник народного творчества всегда был лучшим достоянием русской поэзии. Кажется, это единственная область в истории литературы, стоящая выше пристрастных вкусов и не нуждающаяся в переоценках. Но черпать непосредственно из этого родника удавалось лишь немногим – или великим, или особенно близким к первоисточнику поэтам». И еще из Иванова: «…стихи, перестав быть песней по форме, сохраняют всю глубину и чистоту народной песни». Все это имеет прямое отношение к Рубцову. И не случайно он так любил под гитару или гармошку петь свои стихи. Память об этом сохранили и современники, и несовершенная записывающая аппаратура. А в сколько названий его сочинений входит слово «песня»: «Осенняя песня», «Прощальная песня», «Зимняя песня» и просто «Песня»!

      Позволю себе целиком привести здесь стихотворение «Осенняя песня». Отмечают, что появилось оно как отклик на знаменитое стихотворение Поля Верлена. В этой веселой вещи, горькой и бражнической, столько пристальности и вместе с тем преодоления окаянных оков бытия.

      Потонула во тьме

      Отдаленная пристань.

      По канаве помчался —

      Эх! – осенний поток!

      По дороге неслись

      Сумасшедшие листья,

      И порой раздавался

      Милицейский свисток.

      Я в ту ночь позабыл

      Все хорошие вести,

      Все призывы и звоны

      Из Кремлевских ворот.

      Я в ту ночь полюбил

      Все тюремные песни,

      Все запретные мысли,

      Весь гонимый народ.

      Ну так что же? Пускай

      Рассыпаются листья!

      Пусть на город нагрянет

      Затаившийся снег!

      На тревожной земле

      В этом городе мглистом

      Я по-прежнему добрый,

      Неплохой человек.

      А последние листья

      Вдоль по улице гулкой

      Все

Скачать книгу