1942. Безутешной жене отправили повестку. Красавец, высоченный, белозубый, с чубом, Сашенька сгинул, ушел из жизни. Не долюбив, не раскаявшись за свои грехи, не получивший их отпущения, не увидев своих внуков и меня, свою внучку.
Его тело до 2000 года лежало в безымянной могиле, пока отряд Поиск не наткнулся на захоронение и не обнаружил останки многочисленных советских военных, захороненных там. Только тогда мы узнали точное название место смерти деда и адрес его официальной могилы. А рядом в Катынском лесу под Смоленском спят вечным сном 14500 польских офицеров и мирных поляков, расстрелянных за год до гибели моего деда, такими же, как мой дед, НКВДшниками, по приказу Сталина. Круг замкнулся.
Символично еще, что погиб дед рядом с городом Ржев, в 100 километрах от деревни и дома, где в это время ребенком умирала от голода и холода в транспортном концентрационном лагере, в ожидании отправки в Германию, созданном немцами, моя 6 летняя мама, будущая жена среднего его сына, мальчика Толи. Возможно, батальон, в котором служил дед, проходил через деревню и останавливался на постой в доме родителей его будущей невестки.
Все эти события и воспоминания пронеслись у меня в голове.
Чай выпит, бутерброды съедены. Мальчишки унесли грязную посуду на кухню. Я осмотрела комнату, стараясь запомнить мельчайшие детали, быстро вышла в коридор, подхватила свои ботинки и босиком вышла из квартиры. В подъезде надела ботинки, вышла из подъезда и пошла по двору. Почему я так сбежала, ничего не объяснив мальчикам? Не могла я им сказать правду, что я, мол, ваша внучка, и живу в 20-м веке, и шла я с дискотеки, с мамой вашей не знакома. Отец же ваш будет арестован и погибнет, у вас впереди страшная, ужасная война, эвакуация в Башкирию, недетский труд, условный срок у Толи за побег до Бреста, 25 лет в армии и дальше, и дальше, вплоть до полученной доли радиации моим будущим отцом. Мальчики были такими счастливыми. Они жили в Великой стране, в стране детства, с любящими и заботливыми родителями, в относительном комфорте. Пусть так и останется.
Двор закончился. Я вышла на улицу и увидела машины. Современные машины моего века. Оглянулась. Дом исчез из вида, был и не стало. То ли я его не могла разглядеть за другими, то ли он действительно исчез, не поняла.
Я устала, хотела спать и меня бил озноб от прожитых переживаний. Вытянув руку, поймала такси и поехала домой, дав себе слово вернуться завтра и во всем разобраться.
Мама не спросила, где я была всю ночь. Я просочилась в свою комнату, и упала в чем была на кровать. Происшествие растворилось в моем сне, все перепуталось, смешалось и, когда я проснулась ближе к вечеру, уверенности в действительности произошедшего не стало.
Я позвонила своим друзьям, которых потеряла на Серпуховке. Выяснилось, что они ждали меня долго, звали в голос, разбудили мужика, который в открытые окна высказал свое мнение по поводу
