сделала еще более нетерпеливое движение. Да что с ней такое? Понос разобрал?
– Там возводили какие-то подземные сооружения. Но, герр лейтенант, я могу сообщить вам нечто гораздо более интересное. Я знаю, где скрываются люди, которые натворили безобразий вчера и ночью. Или, по крайней мере, скрывались.
Мельников аж поперхнулся чаем.
– И где?
Стукачка показала на юго-восток.
– Там есть домик лесничего. Последние несколько лет он пустует. Сегодня с утра на рынок приезжали фермеры.
Я слышала, дети говорили, что в этом домике кто-то живет.
– А где эти дети?
– Они, наверное, уже уехали. Но родителям они вряд ли скажут. Я слушала, как они об этом договаривались. Но если и скажут – крестьяне будут держать язык за зубами. Они и прежним властям никогда ничего не говорили. И вам не будут. Такой уж они народ…
Это точно. Как и белорусские. Лучше помалкивать – целее будешь. Честно говоря, партизанам сочувствовали далеко не все. Хотя бы потому, что где партизаны – там каратели, которые расправляются, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Но крестьяне все равно молчали. Так, наверное, и здесь. Вот горожане – они из другого теста.
– Благодарю вас, фрау Эрна.
– Я только исполнила свой долг. Я всегда на стороне порядка и против тех, кто его нарушает.
С этими словами фрау Эрна гордо удалилась.
Вот ведь кремень тетка! И ведь ей и в самом деле ничего не надо. Ни денег, ни славы. Как говорят, она и у нацистов никогда ничего не просила. Чудо германской природы.
Но размышлять об особенностях немецкого национального характера времени не оставалось. Мельников кинулся к майору. Тот выслушал хмуро.
– Слушай, что-то много у нас войны пошло. Начальство, говорят, скоро будет. Пусть оно и решает. Но я доложу в Линк.
Майор позвонил, у него вытянулось лицо и он даже встал по стойке «смирно».
– Есть! – гаркнул он уставным голосом. – Ну и дела! Там на меня аж наорали. Говорят, примите срочно все меры. Желательно взять живыми, но если не удастся – уничтожить. Уйти они не должны! – Майор задумался и наконец распорядился: – Вот что. Бери десять человек из тех, кто вчера с тобой был, и дуй со всех ног к этой чертовой избушке лесника. Займите вокруг огневые точки. Ничего не предпринимайте. Я с остальными подойду вслед за тобой. Тогда посмотрим, что делать.
– Так точно! Разрешите выполнять?
– Валяй.
Через пять минут десять бойцов выстроились перед особняком.
– Товарищ старший сержант, возьмите меня! – подбежал Егоров.
– Отставить. Там могут и стрелять.
– Но…
– Кругом марш! Выполнять!
Только еще не хватало, чтобы пацан остался в этой Восточной Пруссии. Мельников знал, что более всего людей гибнет в первом бою. Или во втором. Нет уж. Пусть радуется, что ему воевать не
