части, взорвали свои же. Жуть брала от того, что большинство этой техники было в целости. Ее не подбили и не сожгли. Ее наши солдаты бросили. А сами ушли на восток.
…Более всего угнетала тишина. Точнее, не совсем тишина. За горизонтом постоянно стреляли. Но слух скоро привык к далеким звукам взрывов – они воспринимались уже как нечто само собой разумеющееся, как писк комаров. Тишина была тут, вокруг. Непробиваемая тишина и безлюдье. Не слышно даже птиц.
Зрелище дороги, усеянной следами поспешного отступления, производило донельзя гнетущее впечатление. Но Сергей довольно быстро освоился. Он уже не обращал на окружающий печальный пейзаж особого внимания. Да, армия разбита. Да, отступает. Но он был жив! У него в руках имелась винтовка. Вот и все. Теперь Сергей шел не как потерянный беженец. Он держал оружие наперевес, озираясь вокруг. Но все равно, встреча произошла совершенно неожиданно.
– Эй, парень, а ну стой! – раздалось из придорожных зарослей.
Сергей оглянулся, но никого не увидел.
– Подними руки и стой спокойно, а то пулю получишь в башку, – сообщил все тот же неведомый голос. Это говорил явно русский.
Мельников решил, что тут нарываться не стоит, и поднял руки. Вскоре из кустов показались двое. Они были в зеленых пограничных фуражках. В руках пограничники держали трехлинейки. Форма их, весьма потертая и обтрепанная, все же выглядела достаточно прилично. Отступавшие солдаты, которых ему доводилось встречать во время поспешной эвакуации, выглядели куда хуже. Чаще всего они были небриты, грязны и оборваны. А эти… Даже лица у обоих бойцов были гладко выбриты. Сергей понимал в этом толк– у него отец был офицером. Здесь было видно, что люди, несмотря ни на что, стараются сохранить достойный вид.
– Ты кто? – спросил один из них, у которого на петлицах виднелись два треугольника[21].
– Сергей Мельников, ученик девятого класса.
– А откуда ты взялся, ученик? С какого рожна ты с немецким винтарем по дороге бегаешь? – недружелюбно спросил сержант.
– А что мне еще делать? Наш поезд разбомбило. А потом немцы на дороге меня хотели пристрелить, да я был против! Пришлось мне их пристрелить! – озлился Сергей. Он по-разному представлял встречу со своими, но только не так.
– Что-то ты врешь…
– Погоди, Борисов! – из зарослей появился еще один военный-пограничник. Это был невысокий стройный человек. Под лаковым козырьком зеленой фуражки недобро сверкали нерусские раскосые глаза. Двигался он как тигр – легко и уверенно. Почему-то Сергей при его виде сразу понял: он попал куда надо. Перед ним был прирожденный воин.
Командир был так же, как и его солдаты, в обтрепанной форме, но подтянут – и даже сапоги начищены. На петлицах у военного имелось два кубика[22], в руках он держал непонятную железную машинку, которая, как потом узнал Мельников, именовалась немецким
Сержант.
Лейтенант.
