командир особой авиагруппы.
Растерявшийся Андрей медлил с ответом, продолжая лихорадочно соображать, как ему отрекомендоваться.
Капитан сам пришёл ему на помощь, деловито поинтересовавшись:
– На «Яках» летал?
– Летал – не моргнув глазом, соврал Лямин, больше всего опасаясь, что «покупатель» его забракует.
– Красавец! – поставил ему промежуточную оценку командир, и тут же задал следующий вопрос:
– Где воевал?
Андрей торопливо стал перечислять места, где пришлось летать с начала войны.
– Значит обстрелянный… – удовлетворённо заключил Нефёдов, и быстро развернулся всем корпусом в сторону подходящего к ним начальника конвоя.
– Что же ты делаешь?! Он же боевой лётчик, заслуженный фронтовик! А ты его, словно последнюю… на глазах у всей части позоришь. Ему завтра в бой идти, возможно, за линию фронта. А ты его мне под расписку сдаёшь, как беглого каторжника, которому доверия нет.
– У меня приказ – обидчиво поджал губы младший лейтенант. – И вы, товарищ капитан, демагогию тут не разводите. Не забывайте, с кем разговариваете.
– Ладно, не забуду – задиристо пообещал Нефёдов. Он быстро подписал акт, и демонстративно повернулся к энкэвэдэшнику спиной – лицом к Лямину.
– Пойдём, стажёр, послушаешь инструктаж. Сразу начинай входить в курс дела. Через двадцать минут идём двумя эскадрильями сопровождать «пешки»18. Пока без тебя… Завтра с утра устрою тебе экзамен на технику пилотирования. Если не соврал про боевой опыт, тоже начнёшь работать. Времени на раскачку у нас тут нет. Если первые пять вылетов переживёшь, то переведу из стажёров в штатники…
Капитан выглядел, как настоящий «воздушный волк»: бронзовый загар, шевелюра непокорных русых волос, энергичное обветренное скуластое лицо, шрам над правой бровью. Голос с мужественной хрипотцой. Даже разговаривая, он не выпускал изо-рта небольшую диковинную трубку сделанную в виде головы Мефистофеля. На его выгоревшей от солнца, просолёной потом гимнастёрке красовались сразу два ордена «Красного знамени» и орден «Красной звезды» и ещё какой-то неизвестный Лямину иностранный орден. Такой «иконостас» не часто можно было встретить даже в гвардейских частях, ведь до войны и в первый её период награждали редко. Всё в нём было необычно и выразительно, даже его кавалерийские галифе, – очень широкие вверху и плотно обтягивающие ногу на икрах, заправленные в черные сапоги из мягкой кожи.
На голове капитана лихо, чуть наискосок сидела сильно помятая фуражка. «Капуста»19 на её околыше и крылышки на тулье были не железными – стандартной заводской штамповки, – а вышитыми золотой и серебряной нитью. Такая роскошь полагалась только старшим офицерам. Но необычный капитан, судя по всему, привык поступать наперекор существующим правилам. Вместо стандартного пистолета ТТ или «Нагана» Нефёдов носил
советский пикирующий бомбардировщик Пе-2
«капуста» – сленговое название авиационной кокарды
