«жигуленок», конечно, не БМВ, но он еще и не то потянет, – заявил Лешкин отец, нажимая двумя руками на багажник. – Он хоть и не первой свежести, но фору еще дать может! Я его, Даша, для себя собирал, для Алешки вот, а не на продажу. Все до последнего болтика своими руками перебрал. Послужила мне машина, теперь пусть на сына поработает. Зачем она мне? Нам с матерью и мотоцикла хватит. Раньше держали трех коров, свиней всегда было не меньше трех, кролики и всякая другая срань. А теперь, когда Лешке купили малосемейку, оставили одну корову да курей.
– Поросят держать уже не будем, – вставила свое слово мать.
– Все для сына старались. Оно в деревне сейчас тяжело деньги зарабатывать, не то что раньше. Теперь у сына жилье хоть какое-то есть в городе, машина, пусть и старенькая, но еще послужит, деньги на вашу свадьбу собраны – можно и отдохнуть немного. Так ведь, мать?
– Будем жить теперь на пенсию, – согласилась та и добавила: – А все равно хочется хоть чем-то помочь сыну.
– Не переживайте, мы не пропадем, – улыбнулся Лешка. – Будем жить с Дашей вместе, и все у нас будет. Так ведь, Дашуль?
– Спасибо вам за все, – сказала Даша и подняла на женщину свои большие глаза.
– А фасоль? – всполошилась вдруг мама Лешки. – Фасоль забыли!
– Да там она, в сумке. – Лешка взглянул на часы. – Нам пора. Даше сегодня еще идти в ночную смену. Надо успеть сумки разобрать и дать ей хоть немного поспать.
– Не забывайте нас, – попросила мать, – звоните чаще. Телефоны в руках носите и спите с ними, а о нас вспоминаете раз в неделю.
– Мама, ну мы же не дурака валяем, а работаем. Вот если бы мы штаны протирали… – заметил Лешка.
– Ну, сынок, давай, – протянул мозолистую руку отец.
– Спасибо вам за прием и за все-все, – сказала Даша, собрав все свое мужество, и улыбнулась будущей свекрови.
Та смотрела на девушку, вокруг головы которой несмелые лучи солнца, пробившиеся сквозь туман, образовали светящийся ореол, на ее робкую улыбку и думала, что невеста сына, конечно, не красавица, но глаза, волосы и ямочки на щеках делают ее очень милой и похожей на ангела.
– Приезжайте еще, – сказала она, не в силах отвести от Даши глаз.
– Картошку копать точно приедем. Так ведь, Дашуль?
Лешка нежно взглянул на невесту, и та кивнула. Они сели в красную машину, и старый «жигуленок» фыркнул, оставляя за собой облачко пыли и две одинокие фигуры, которые еще долго смотрели ему вслед.
Некоторое время Даша сидела тихо словно мышка. Ей надо было привести в порядок свои мысли после пережитого волнения. В такие моменты она ненавидела себя. Ей было неприятно оттого, что она терялась, запиналась и отвечала невпопад, что у нее дрожали руки и она уронила чашку и разбила ее, что она так и не смогла нормально поговорить с Лешкиной мамой и хоть немного сблизиться. Ведь она не всегда такая. С хорошо знакомыми людьми она держится непринужденно и раскованно, умеет пошутить, повеселиться
