да у Элки очередная катастрофа, я знаю, что все путем, жизнь идет как надо. Но это странное затишье… Да, конечно, она постоянно обливается чаем и теряет вещи, однако это все мелочи, все не то.
– Ты драматизируешь ситуацию.
– Да ладно! У тебя просто комплекс вины. Ты с ней познакомился, ухаживал, а женился на мне.
– Нет у меня никакого комплекса! – напыжившись, сказал Юрий. – И это не я на тебе женился, а ты вышла за меня замуж. Научись называть вещи своими именами.
Римма закинула ногу на ногу и как бы между прочим спросила:
– Не хочешь же ты сказать, что жалеешь?
– Конечно, нет! – с жаром ответил он. – Просто… Элла очень цельная личность и заслужила личное счастье. Несмотря на твое вечное подтрунивание над ней!
– Да-да, конечно. Девушка с глазами дикой серны! Я знаю, в Элке есть какой-то шарм. Она привлекательна, несмотря на жуткие круглые очки, которые ей совершенно не идут. Хоть ты ей скажи, что ли. Можно ведь носить контактные линзы! Я прямо кожей чувствую приближение какой-то драмы. Вот увидишь, Астапов ее бросит! Не может быть, чтобы она провела замужем целый год – и ничего не произошло.
– Он ее не бросит. Ты же сама говорила, что Астапов женился по расчету, – язвительно заметил Юрий.
Мать Риммы и Эллы вышла замуж во второй раз за вице-президента солидного банка Бориса Михальченко. Астапов работал в том же самом банке начальником отдела.
– Кстати, а почему Астапова сегодня нет на семейной вечеринке? – спросил Юрий.
– Борис сказал, что руководство скинуло на него какого-то гостя. И он повел этого типа в Театр современной пьесы. Как ни странно, но без Астапова скучно.
В этот момент одомашненный вице-президент банка Борис Михальченко в спортивном костюме и велюровых тапочках, насвистывая, прошел мимо.
– У тебя сегодня хорошее настроение, я вижу? – спросила Римма. – Случилось что-то приятное?
– Точно. Мне пообещали вернуть старый долг. Разве не приятно? Я, наконец, смогу купить твоей матери машину, чтобы она перестала пользоваться моей и царапать ее обо все, что попадается на пути. Кстати, Юр, чего мы сидим, как на именинах? Предложи дамам какое-нибудь интересное занятие.
Юрий крякнул и сделал широкий жест рукой:
– Дамы! Давайте смотреть телевизор! Там сегодня хороший западный фильм.
– О, нет! – воскликнула жена Бориса Дана, повалившись в кресло. – Все хорошие западные фильмы насмерть изуродованы русской озвучкой. Поищите что-нибудь другое.
Дана была высокой и крупной, с королевскими манерами и громоподобным голосом. Она считала, что в жизни женщины важную роль играют три «м» – мозги, муж и маникюр. Мозги у нее наличествовали, маникюр она делала раз в неделю в салоне красоты возле дома, а нового мужа нашла не так давно в ресторане для гурманов. Он был младше ее на восемь лет, поэтому Дана считала второе замужество большим личным успехом.
– Устроит тебя ток-шоу «Затруднительное положение»? – подала голос ее младшая дочь Элла, переключив канал.
Очки ей действительно не шли. Новые дорогие она потеряла, потом потеряла менее новые и менее дорогие, так что остались только эти – старые и некрасивые. Она все откладывала поход в оптику, тем более что Астапов почти никогда не видел ее в очках – дома она старалась обходиться без них, хотя это и было непросто при ее минус шести.
Что касается невезучести, то тут сестра была права на все сто. Участие Эллы в любом деле становилось гарантией того, что дело провалится. Когда она собиралась за покупками, магазины закрывались по самым разным причинам – от технических до катастрофических: такси, в которых она ехала, застревали в пробках, лифты зависали, в кассах заканчивались чековые ленты, а в пунктах обмена валюты заканчивалась валюта.
– А что это за «Затруднительное положение» такое? – пробурчала Дана. – Там что, выступают беременные женщины?
Борис захохотал за своей газетой.
– Даже я знаю! – принялся объяснять Юрий. – На передачу приглашают людей, которые попали в трудную ситуацию. Человек в камеру рассказывает о своей беде, и вся страна по телефону начинает давать ему дружеские советы.
– Чудовищно, – заключила Дана. – Но все равно давайте посмотрим.
Все, кроме Бориса, стали смотреть. Тот продолжал читать газету, постукивая ногой по полу. После заставки на экране появился ведущий с волосами, завитыми под каракуль, и большим ртом, в котором запросто мог бы поместиться микрофон. Когда он улыбнулся, от его зубов зарябило в глазах.
– Здравствуйте, друзья! – торжественно провозгласил он. – Как всегда, по вечерам с вами я, Антон Григорчук, в ток-шоу «Затруднительное положение»!
Публика
