узнало, что я здесь? – спросил он.
– Да.
Савин-«граф» рассмеялся.
– О, ваше превосходительство, я этого не боюсь. Меня взять не так-то легко.
– Его снимут только с Болгарского престола! – стукнул рукой по столу один из присутствующих болгар. – Верно, братушки?
– Верно! Верно! – прокатилось по комнате дико нелепого, преступного совещания.
– Мы – политические эмигранты Болгарии. Мы должны были бежать, спасаясь от дикого произвола и зверств временного регентства, самовольно захватившего власть в свои руки. Но, покинув отечество, мы оставили там массу верных друзей-приверженцев. Они за нас, они за общее дело. Трон Болгарии теперь свободен. Мы только должны распорядиться им!
– А много ли вас, господа? – осторожно, мягко, дипломатично спросил турецкий сановник.
– Нас-то много ли? – вмешался Цанков. – Вполне достаточно для того, чтобы сломить регентство и одержать полную победу. Еще на днях я получил от своих известие, что большинство войск, духовенства, народа совершенно готовы примкнуть к нам.
Савин сидел и слушал с замиранием сердца.
«Вот оно… вот оно, это недосягаемое, волшебное! Не сон, а явь, явь!» – так все и пело, ликовало в нем.
– И мы, – продолжал оратор-заговорщик, – после зрелого обсуждения пришли к решению, что лучшего кандидата на Болгарский престол, как граф Тулуз де Лотрек, не может быть.
В эту секунду поднялся самозванный граф. Он был поистине великолепен, этот мошенник высокой марки!
– Господа! – начал он таким властным, уверенным тоном, точно уже чувствовал себя на ступенях болгарского трона. – Господа! Благодарю вас за то высокое доверие, которым вам было угодно почтить меня. Если судьбе будет угодно, чтобы я занял Болгарский престол, даю клятвенное обещание заботиться о судьбе и благе моего народа.
Хитрый турецкий сановник еле заметно усмехался, любуясь блеском драгоценного перстня, уже одетого на палец.
– Я, – продолжал искренно вдохновляться Савин, – я уже наметил состав кабинета министров. Говорить ли вам, господа, кто эти избранные? Назвать ли их имена?
Молчание. И опять взволнованный, вкрадчивый голос «будущего болгарского князя»:
– Вы, Цанков, конечно, не откажетесь принять портфель первого министра?
– Если будет угодно вашему высочеству, – с низким поклоном ответил душа заговора.
– Вы, Малевич, – портфель военного министра?
– С радостью, ваше высочество!
– Вам я могу предложить, дорогой Маравелов, пост министра финансов…
И, называя всех поименно, «его высочество» распределял портфели, посты.
– Господа! Я, как вам известно, граф Тулуз де Лотрек. Но не забывайте, что я – славянин, русский, в котором бьется горячее сердце.
И он повернулся к турецкому сановнику.
– Болгария меня должна принять, ваше превосходительство… Но, став ее князем, я буду
