как мой сосед сам с собой рассуждает: «Бедняга! Сейчас тебя сплющат в лепешку». И впрямь! Стал здоровяк тщедушного колошматить. Я глаза прикрыл, чтобы смертоубийства не видеть. Но тщедушный дождался, пока здоровяк выдохнется, и начал! Один удар точней другого. И здоровяк свалился, как мешок с песком. Что тут было! Все десять тысяч зрителей встали. И я среди них!
– Перестань! Ты знаешь мое отношение к этим грубым зрелищам. Я и сам не был на палестре[13] и своего Критолая туда не пускал.
– Кулачный бой я к примеру привел, – перебил Полибий. – Семнадцать лет Рим с Ганнибалом воевал. А эллины наблюдали: «Пусть себе колошматят друг друга, лишь бы нас не трогали!» Рим устоял в смертельной схватке, а потом за Македонию принялся. Вот тут уж эллины наблюдали с интересом: ведь не было для них врага страшнее Македонии. И когда Рим Филиппа Македонского на лопатки положил, Эллада ликовала, вообразив, что обрела свободу. А Рим уже с Сирией схватился: кто кого? Один удар – и Антиох упал на колени. Это случилось на наших глазах. Ты помнишь? Кто молчал, а кто по привычке пел хвалу сильнейшему. И тут-то в драку вступил Персей, сын Филиппа. Тогда считалось безумием задевать Рим. И что же? Не ромеи били Персея, а Персей ромеев! Удар! Еще удар! И нам, глупцам, казалось, что в Персея вселился дух Александра.
– Да! Да! – горячо подхватил Телекл. – Мы, коринфяне, ликовали, хотя для нас македоняне как кость в горле.
– Персею, – продолжал Полибий, – кое-кто помощь обещал, а кто-то тайком и послал. Заколебались самые верные друзья Рима. Но вот Пидна[14]. Я бы ее пигмой[15] назвал, ибо ромеи вот такой кулак показали.
Полибий поднял кулак и потряс им над головой.
– Не только македонянам, но и нам, эллинам. И все на место стало. Начали ромеи расправу чинить. Кому голова прочь! Кого в оковы и на помост, а таких, как мы с тобой, к себе на исправление. Ибо политика – не кулачный бой, где двое бьются, а остальные глазеют!
– Я не перестаю тебе удивляться, Полибий! В нескольких фразах ты обрисовал историю наших полувековых ошибок и заблуждений.
– А что пользы? Скифы говорят: «После драки кулаками не машут».
– Смотри! На берегу один с трубой, а другой со свитком.
– То, что ты назвал трубой, конус для усиления голоса.
Корабль, развернувшись, подходил к причалу правым бортом. Гребцы убирали весла. Матросы бросили на берег канаты. И вот уже изгнанники спускаются по сходням, таща на плечах поклажу.
– Ого! Сколько нас! – воскликнул Телекл, глядя на заполнявшуюся площадь.
– Набили, как яму соленой кефалью! – откликнулся Полибий.
Глашатай поднес руку с конусом ко рту, и площадь заполнилась мощными звуками.
– Ахейцы! Сенат и римский народ постановили разместить вас в разных городах Италии. Сейчас я назову города, предназначенные для вашего пребывания. В каждом
Палестра – в древнегреческих городах место спортивных упражнений и состязаний.
Пидна – место разгрома македонской армии в 168 г. до н. э.
Пигма – по-гречески кулак.
