любимыми европейцами на коротких перелетах. Заняв свои места в салоне, они погрузились в деловое настроение европейского перелета, по ощущениям схожего с поездкой на маршрутном такси. Сидя в кресле, Мари критически осмотрела суетящийся, плотно заполненный салон.
– Бойся своих желаний, Милый, иногда они сбываются. Ты хотел полностью заполненный самолет, теперь он у тебя есть.
– Главное, чтобы ты не испугалась моих желаний, – он взял её за руку и мягко поцеловал, – тогда они, несомненно, сбудутся.
Она прижалась к нему и положила голову на плечо, наполнив его нежностью. Странным образом, несмотря на предполетную суету, в этот момент напряженность дня как будто растворилась в их близости. И весь последующий полет был наполнен именно этим настроением. Поэтому, когда внизу показались контуры берегов Ирландии, они ждали встречи с ними с приятным нетерпением.
В отличие от той давней поездки Дена, когда самолет заходил на посадку в аэропорт, находящийся в центре страны, открывая его взгляду зеленые поля, в этот раз борт приближался к аэропорту с моря. Из-за этого Ирландия не смогла, или не захотела, предстать перед Деном теми же видами, что и раньше. Но он подумал, что, возможно, это и к лучшему. Некоторые впечатления не следует повторять, иначе они теряют свою силу, разрушаясь и перекрываясь новыми обстоятельствами. И вместе с ними размываются кусочки памяти и прошлой жизни.
Ден вновь взглянул в окно. Здешние моря были лишены голубой яркости тропических океанов. А в сгущающихся сумерках они начинали сливаться с береговой линией в одну неясную сероватую массу, расцвеченную пятнами городских огней. Обычно, когда самолет снижается, то по мере приближения к ним детали пейзажа становятся более четкими, как будто выныривают из общей массы. Но сейчас темнота стремительно сгущалась, и чем ниже они опускались, тем более нечетким становилось все вокруг. Они как будто опускались в глубокую бездну, стирающую контуры предметов.
Но вскоре темнота ночи разрушилась яркими огнями аэропорта, к которому они опускались. И, оставив под собой переплетенье дорог, самолет вздрогнул от соприкосновения с землей и покатился по полосе в шуме торможения реверсным режимом.
Резвый бег борта быстро угасал, и вскоре он неторопливо, слегка лениво, пополз к рукавам здания аэровокзала. В отличие от пассажиров российских самолетов, дисциплинированные европейцы не покидали своих мест до полной остановки. Зато, когда шум двигателей затих, они резво вскочили с кресел и потекли к выходу, создав в проходе легкую мешанину. Ден не стал включаться в эту суету, оставаясь на среднем кресле. Мари также не проявляла никаких признаков торопливости, снизу вверх поглядывая на пассажиров. Они ждали, пока в проходе будет свободнее, хотя путь им был уже открыт, так как их сосед, занимавший кресло у прохода, одним их первых пробрался к выходу.
Через несколько минут заполнявшая проход толпа приобрела движение в сторону выхода и понемногу стала редеть. Когда стало совсем свободно, Ден поднялся из кресла,
