мы все, человек двадцать, оказались в низком, но обширном подвале перед сверкающей нержавеющей сталью дверью большого лифта, тут же распахнувшейся перед нами.
Сопровождающий нас неприметный тип сделал приглашающий жест, мол, заходите…
Стены внутри огромного подъемного механизма сверкали зеркалами и позолотой, как в каком-нибудь дворце.
Я украдкой посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на меня посмотрела незнакомка – бирюзовое платье с открытыми плечами, туфли на высоком каблуке… Русые волосы струятся по плечам. Золотой медальон на золотой же цепочке покоится на высокой груди. Глаза глубокие и синие, как колдовские колодцы. Отчего-то на соседей я внимания тогда не обратила…
Вот лифт доставил нас на нужный этаж. Занятно, в украинском этаж именуется «поверх», а если этаж подвальный, то получится «пониз»? Так, что ли?
Двери открылись, и я прошла мимо важного швейцара в черном, расшитом серебряными рунами мундире СС и отлично сделанной маске черта с рогами, почему-то золочеными. Однако и фантазия у них тут!
Мои спутники оценили юмор организаторов заведения. Послышались сдержанные смешки, кто-то шутливо вскинул руку с воплем «Хайль Люцифер!», а одна юная девица модельной внешности, висящая на здоровенном грузном «папике» в пиджаке от Армани, даже щелкнула швейцара по пятачку (при этом мне почудилось, что в глазах местного привратника вспыхнул красный зловещий огонек – вот так бы и тяпнул дуру за руку!).
Меня эта сцена почему-то позабавила. «На посту черт с дубиной стоит» – вспомнилось что-то из времен моего детства.
Дальше мы оказались в обширном помещении, уставленном вперемешку столами с рулетками, ломберными столиками и игровыми автоматами. И вокруг каждого шла игра – своя игра.
Крутящийся под потолком стеклянно-мозаичный шар отбрасывал от себя лучи светоустановок, драгоценности и блестящие азартом глаза отражали мелькающий свет.
Посетители являли собой весьма пеструю публику. Какие-то типы, напоминающие готов, рядом с пожилыми дамами в дорогих платьях из эксклюзивных бутиков. Типичные бандиты и мужчины с внешностью провинциальных врачей и учителей. Шлюхи, изображающие из себя порядочных дам и совсем молоденькие девчонки, пытающиеся выглядеть, как куртизанки на отдыхе. Некие странные личности в балахонах, смуглые и крючконосые, и холодные блондинистые красавцы, хоть сейчас на обложку любовно-сентиментального романа или героического фэнтези.
В воздухе в нарушение всех запретов висел густой табачный дым, грохотала музыка с невидимой сцены.
Стойка бара была выполнена в виде гроба, за ней стояла бледная синюшная девица в вампирском прикиде. Мне на секунду даже почему-то показалось, что это настоящая упырица. За ее спиной синими отблесками мерцала темнота. Рука невольно потянулась к бластеру, но я тут же спохватилась. На это задание оружие брать мне не позволили, чтоб не демаскироваться.
С потолка свисало чудище – какой-то пластиковый звероящер. Огромная крокодилья морда, пупырчатая болотно-зеленая кожа, темно-серые чешуйчатые недоразвитые крылья.
– Вижу, оценили? – спросил проходивший мимо незнакомец, заметив, что я задрала голову. – Это, между прочим, вам не динозавр какой, а родной внук бога Ящера, слышали о таком? Славянский бог, которому приносили в жертву девственниц. Но все равно на чучело пошел, с Диким Охотником связываться себе дороже.
Сказав эту странную фразу, мужик скрылся в толпе. Некоторое время я размышляла над этой шуткой и ее смыслом, и еще почему-то о том, что если есть Дикий Охотник, то, возможно, есть и домашний.
Официантки в одежде, напоминающей скроенные неумехой-портным маленькие куски полупрозрачной материи, разносили по залу блюда и напитки.
Поднесли и мне. Я выпила, и мне вдруг стало легко и хорошо, сознание омыла теплая и мягкая пьяная волна. Захотелось веселиться. Нет…
ВЕСЕЛИТЬСЯ!
Потом…
Потом началось непонятно что.
В памяти остались только обрывки, словно высвеченные вспышками молний куски ночной погони из дешевого вестерна. Видимо, бред. Не иначе, в напитки тут что-то подмешивали.
Вот я рассеянно блуждаю между столиками, уже в другом зале. До слуха доносится невнятная бессмыслица.
– Шесть Шутов в мизере, да сверху Виселица! Так что вашу, пан Басаврюк, Папессу кроем по самое немогу!
– Мессир, как там сказал поэт: «Но шулер Грех обставит всех и выпадет Зеро!» Ну, вот зеро выпало, и ваша ставка уходит в пользу заведения…
– Ставлю четырнадцать душ против вашего зуба василиска!
Вот я у стойки что-то кричу ведьмистой официантке. Та зачем-то отступает к стеллажам с бутылками, держа в левой руке обратным хватом турецкий
