спине… И целый день ликования, когда детище его рук парило над островом. Адам кружил вокруг своего шара, как шмель вокруг лампы, от радости не зная, что делать.
Но вскоре ветер унес неровно сшитый воздушный корабль в океан. Стоя на вершине утеса, принц долго провожал взглядом свое творение, не в силах за ним последовать. Больше он никогда не строил летающих машин…
Отдаленный гул вернул Адама на землю. Солнце уже почти скрылось, из жерла вулкана поднимался столб серо-коричневого дыма. Запах серы пока не ощущался, ветер уносил ядовитые испарения в океан. В воздухе чувствовалась тревожная, грозная сила.
За годы, проведенные на острове, Адам научился предсказывать погоду не хуже книжных волшебников и сейчас всем сердцем ощущал: надвигается истинный шторм. В этих широтах они были частым явлением, особенно осенью и ранней весной. Штормы нередко сопровождали ураганы.
Тяжело вздохнув, принц поднялся на ноги. Следовало хорошенько начистить громоотводы, укрепить ставни в тронном зале, натаскать дров, чтобы те успели подсохнуть в тепле, а главное – поохотиться, прежде чем звери попрячутся от шторма. Адам ненавидел охоту. Животные были его единственными друзьями все эти годы; он приручил десятки птиц, нескольких оленей и даже медведя, умершего два года назад от той же болезни, что погубила звероферму. Хотя мохнатые учителя воспитывали маленького принца как подобало его племени, их глубокое уважение к любой жизни не могло не оставить следов на личности Адама. Даже неосознанно, он всегда стремился к гармонии с природой.
«Надвигается сильный шторм, – отметил в дневнике принц. – Он продлится долго, я чувствую. Близится моя девятнадцатая зима».
Глава 4
– Что меня всегда поражало в людях, так это их склонность к избирательному мышлению.
Синтия вздрогнула, приходя в себя. Гипнотическое влияние высоты отпускало.
– Буран? Ты что-то говорил?
Конь парил над облаками. Его могучие крылья не шевелились, теплые восходящие потоки воздуха ласкали перья. Тишину нарушали только посвист ветра да ритмичные удары сердец.
– Да, Синтия, – отозвался конь. – Я говорил, что удивлен твоим решением.
Принцесса невольно потянулась к голове – привычка теребить косу сохранилась у нее с детства. Не найдя волос, Синтия вздрогнула, встряхнулась и поудобнее уселась в седле.
– Каким решением?
– Мы летим в Найтполис. Так?
– Так…
– Почему мы туда летим?
– Я должна отнести письмо.
Буран покачал гордой орлиной головой.
– Синтия, неужели правдивы слухи о том, что принцессы не умеют думать?
Девушка нахмурила брови.
– О чем ты? – спросила она резко.
– Давай немного изменим вопрос. ЗАЧЕМ мы летим в Найтполис?
– За
