коллекционирование марок, камерная музыка, зарубежная литература…
И все было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство: Кай Окаевич мечтал о настоящей работе.
Вознесшись в своей профессии, он мечтал покорить весь мир, чтобы во всех царствах знали о Величайшем Токаре.
Короче, его исключительные способности нуждались в великом применении.
Но жизнь проходила, а настоящей работы не было. «Впустую живу», – думал по вечерам Кай Окаевич, и все чаще звучал в его комнате реквием Берлиоза…
И вот однажды новогодней ночью к дому Кая Окаевича подкатила роскошная машина.
Токаря попросили срочно собраться и прибыть к месту службы для выполнения дела царской важности. Сердце Кая Окаевича дрогнуло. «Вот оно, дело, – думал он, судорожно собираясь. – Вот оно. Началось!»
По дороге ему рассказали, что вечером на завод привезли чертеж невероятной Детали!
Конструкция выходила вон из ряда знакомых, была загадочна, как сфинкс, и бесформенна, как уборщица волшебного цеха тетя Ая.
Никто не мог понять назначение Детали! На чертеже стоял гриф «Совершенно секретно».
Началась паника. Был разбужен директор завода и все его семь заместителей. Задымились сигареты, запенилась минеральная, закручинились головы, но, как всегда, ни одному из выступивших не удалось в прениях по докладу внести что-нибудь решающе-конкретное в существо вопроса.
Зависла тишина…
– Нужен хороший токарь! – сказал наконец директор.
Все облегченно вздохнули. Конечно, как они сразу не догадались!
Но такую Деталь каждому не поручишь.
Проголосовали, и большинством голосов выбор пал на Кая Окаевича.
Хороший семьянин, сдержанно выдержан, морально устойчив. Должен справиться!
А в это время на заводе, несмотря на новогоднюю ночь, все кипело.
Как-то проникли пронюхавшие про такое дело журналисты. Вспышки освещали цех яркими всполохами, вырос лес телескопических антенн, во дворе шумно разворачивались телевизионные машины.
Пока ни в чем не разобравшись, корреспонденты брали интервью друг у друга.
Наискосок от станка готовили свои мольберты художники. Токарь нужен им был в профиль и, желательно, в промасленной куртке, о чем своим ходом шла договоренность с начальством.
Звучала жизнеутверждающая музыка.
Наконец привезли Кая Окаевича, показали ему чертеж, объяснили суть дела и ответственности, после чего он задумался.
Предчувствие не обмануло Кая Окаевича. Это была настоящая работа!
Внесли материал, редкость которого была того же порядка, что и его стоимость.
От промасленной куртки Кай Окаевич отказался, несмотря на протесты художников, и работал, как обычно, в белом костюме.
Закрутился
