ро. В васильковом небе переливалось раскаленным пятном белое солнце, освещая сад на вершине горы. Двое детей устроились в раскладных креслах под защитой ограды. Одиннадцатилетний мальчик держал над собой большой зеленый зонтик, прикрываясь от солнца и одновременно отгораживаясь от шестилетней девочки, сидевшей рядом. Она видела только легкие белые брюки мальчика да бирюзовые замшевые шлепанцы.
На маленькой девочке-китаянке было серебристое платье и такие же блестящие босоножки. Волосы зачесаны наверх и собраны в узел, напоминавший сосновую шишку. Щеки нарумянены, на запястьях позвякивают тяжелые золотые браслеты. Она сурово поджимала губы, карие миндалевидные глаза ее строго поблескивали.
Перед детьми на лужайке разместились за столом двое мужчин в красных цирковых костюмах с помпонами. В двух плексигласовых закрытых коробках на столе извивались оранжевые сороконожки.
– Твоя очередь, – заявила девочка, потягивая розовый коктейль.
– Хорошо. Я спрошу твою пешку вот о чем, – отозвался из-за зонтика мальчик. – Почему были прекращены эксперименты по выведению мух величиной с собаку?
Наступило молчание, человек с помпонами, сидевший перед девочкой, задумался и ответил ровным голосом:
– Потому что все силы были сосредоточены на выведении очень крупных овощей.
– Неверно! – закричала девочка и плеснула в него коктейлем. – Болван! Ты вчера просидел в машине десять часов! Мог бы и выучиться чему-нибудь! Ешь сороконожку!
Человек покорно поднял крышку и осторожно, двумя пальцами взял одну сороконожку. Потом, не осмеливаясь возразить, положил ее на язык, закрыл рот и принялся жевать. Маленькая сороконожка сделала попытку к бегству. Заметив между зубами проблеск света, она рванулась навстречу свободе. Но человек почувствовал ее у себя на губе и отправил обратно в рот. Поморщился, раздавил ее зубами и проглотил.
– Что, невкусно? – поддразнила его девочка. – Горькая? А нечего было меня подводить! Из-за тебя я проигрываю четыре очка!
– Давай прекратим, – подал голос мальчик из-за зонтика. – По-моему, твоего игрока скоро стошнит. Это уже четвертая сороконожка.
– Так ему и надо! – мстительно заявила девочка. – И вообще, Микки, не говори глупостей – это всего лишь игра.
Глава первая
Стоял холодный февральский вечер, в небе клубились грозовые тучи. Они серой пеленой окутывали луну, и ночное небо казалось еще темнее. А высоко-высоко, больше чем в километре над полями, набирали силу жестокие ураганные ветра. Миллиарды дождевых капель пропитывали облака, готовые пролиться на землю.
Внизу, под тучами, ветер раскачивал деревья и свистел среди ветвей. А в большом особняке поместья Брайерсвилль-Парк на верхнем этаже мигнул свет.
Молли Мун, облокотившись на красную диванную подушку, сидела на персидском ковре перед телевизором со своим лучшим другом Рокки. Им было тепло и уютно, и они не обращали внимания на ветер, что сотрясал оконные створки. Порывы проникали в трубу и колыхали языки пламени над дровами в камине. Ребят это не заботило – им было очень хорошо: на коленях – картонные коробки с остатками еды из китайского ресторана, а перед глазами – экран телевизора.
– Бальные танцы, – сообщил Рокки, нажимая кнопки на пульте. – Передача по истории, по садоводству… может, оставим его?
На очередном канале перед ними возник человек в костюме фокусника. Он вел представление.
– После перерыва, – объявил фокусник, – я потрясу вас до глубины души! Вы увидите сеанс чтения мыслей! И кто-то из зрителей станет моей… гм… жертвой!
Публика в студии засмеялась. Фокусник подмигнул в камеру:
– До скорой встречи!
И началась реклама.
– Мне нравится. – Молли потянулась к черному мопсику, который лежал, подрагивая, у ее ног, и почесала собачку за бархатистым ушком. – Петулька, хочешь пельмешку? Ну-ну, не дрожи, не бойся, это всего лишь буря. А нам сухо и хорошо.
Тут в окно ударил особенно свирепый порыв. Петулька юркнула Молли за спину и выглянула только через пару секунд, когда стекло перестало звенеть. На экране стройный породистый лабрадор в черном сюртуке и галстуке-бабочке аккуратно уничтожал свой ужин. Петулька ничего не понимала в рекламе. Мопсу было невдомек, что этот пес в телевизоре нужен для того, чтобы убедить владельцев собак покупать для питомцев новый корм. Ей казалось, что лабрадор просто дурачится и получается у него смешно.
Петулька немного успокоилась, положила голову на лапы и с любовью посмотрела на своих друзей из людского племени. Более породистым был, конечно, Рокки с его темной кожей и красивыми глазами. А Молли, скорее, напоминала дворняжку. Тощая, всегда лохматые каштановые
