кусок от батона докторской колбасы.
– Ну, это Вы врёте, – нервно произнёс президент и правый глаз его стал дергаться, – за что меня убивать? Я же вроде худого никому ничего не сделал? Нет, разве? Что на выборах победил, так ведь здесь всё по-честному. Не я, так они бы меня уничтожили.
– Да при чём здесь Вы и они, Ваше превосходительство? – в сердцах ответил Шкуро. – Дело не в Вас, а тем более не в тех, кого Вы уничтожили в борьбе за президентское кресло. Вы здесь просто следствие определённого стечения обстоятельств. Ведь кто такой президент сегодня? А?
– Кто? – спросил президент.
– Символ, если можно так выразиться, эмблема.
– Кто символ? Кто эмблема? – недоумевал президент. – Я символ? Я эмблема? Шкуро, Вы, я вижу, окончательно спятили. Вы соображаете, что говорите?
– Вы, господин президент, не волнуйтесь. Я не мастер такие вещи объяснять, но попробую. Дело всё в том, что, не знаю как в других странах, но у нас институт президентства уже сам по себе есть некий абсурд. Это какая-то пародия на вещь, может, и нужную, но уж очень всем надоевшую. Ну сами посудите, как можно, будучи в здравом уме, не состоя на учёте в психоневрологическом диспансере, добровольно, без какого-либо насилия, признать над всей страной власть одного человека? Ну как? Я не говорю уже, что это вредно и для самого человека, которого признают президентом, но кроме того, вредит и всем остальным людям. В какой-то момент простой человек, простой, не какой-то там выдающийся, а самый, что ни на есть обыкновенный, получает неограниченную власть над сотнями миллионов людей.
– Я что-то Вас не совсем понимаю, Шкуро, – нервно сказал президент, – Вы это сейчас на что намекаете? Вы намекаете на то, что я…
– Я не на что не намекаю, – продолжал Шкуро. – Жизнь наша таким образом нами же и устроена, что своими же пороками мы и удерживаем порядок на этой планете.
– Какими пороками?
– Да всеми, какие только есть, – отвечал Шкуро. – Алчность, зависть, предательство. Любыми пороками, господин президент, какими хотите. Ну какой психически нормальный человек, не обременённый множеством пороков, захочет стать президентом?
– Но я же захотел, – наивно так произнёс президент. – При этом я абсолютно психически нормален. Не веришь, спроси любого. Спроси хоть мою жену или первого министра. Да хоть простую уборщицу, ту, которая подметает мой кабинет, спроси. Тебе всякий скажет, что я вполне адекватен и трудолюбив.
– Конечно, господин президент, Вы трудолюбивы и адекватны происходящему в Первом Союзе. Но Вы это им объясните.
– Кому им? – поинтересовался президент.
– Тем, кого Вы хотели уничтожить, но… не уничтожили, – тихо сказал Шкуро. – Беломору, например. Скоро юбилейный конкурс религий. Есть сведения, что Беломор примет в нём участие. Нам только не хватало, чтобы он заручился поддержкой Бога.
– Разве Беломор жив? – удивился президент. – Неужели я не уничтожил
