за едой, ты составил мне компанию, и вот мы здесь. Вроде, всё понятно.
– Меня интересует как раз тот момент, в котором я составляю тебе компанию.
– А что? Ты всё равно не знаешь, на что потратить свою жизнь. Так почему бы не потратить её на то, чтобы составлять компанию этой очаровательной мне?
– Говоришь со знанием дела. – Задумчиво отметил Соли.
Вета без задней мысли подтвердила:
– Само собой. Много об этом думала, ага. Я ведь только из-за тебя свой путь домой решила через игру сделать.
– Как мило с твоей стороны.
– И с твоей тоже. – Оживлённо поведала Вета. – Я сперва хотела свою религию основать. Даже начала мотаться по школам, выискивать будущих проповедников. Потом наткнулась на тебя, начала за тобой наблюдать и поняла, что человеческие развлечения не менее эффективны, чем религиозный фанатизм. А ещё они намного приятнее.
– Вот это уже убедительно. И как ты умудрилась на меня натолкнуться? Я вроде старался нигде не светиться.
– Так ведь у меня есть суккубий сверхчуятель! – Гордо провозгласила Вета.
– А если серьёзно?
– Да случайно. А вообще, было шика-арно, Соли, меня никто до тебя в такой ступор не вгонял. Будто вместо крыльев отрастила генератор случайных чисел. Но ты думай, что во всём виноват суккубий сверхчуятель.
– Дурацкое название.
– Суккубий! Сверх! Чуятель!
– Да-да, суккубий сверхчуятель. Если у тебя всё же появятся какие-нибудь цели, то залогом нашего с тобой успеха станут несмешные шутки.
– Несмешные шутки, это залог успеха клирика, а наши с тобой шутки, это далеко не шутки.
– Кстати, насчёт клириков… Тот тип, он из святых, верно? – Соли указал на темнокожего монаха в скромной накидке, уже какое-то время наблюдавшего за единственными посетителями разгромленного заведения.
Заметив на себе тяжёлый взгляд, наводящий мысли о монстре, монах направился к нему сквозь погром, который ещё недавно был вполне приличным убранством трактира «Остров Яблонь».
***
54 дня с начала внеземной интервенции.
Даниель сидел на уютном диванчике в уютной гостиной своего уютного дома, окутанный столь же уютным мягким светом винтажного торшера. Он перелистывал увесистую папку, внимательно исследуя страницу за страницей. Многие из его коллег во время работы пользовались электронными носителями, составляя бумажные версии дел наспех и прикасаясь к ним исключительно с целью похоронить архиве департамента. Даниель же во многом был старомоден, и всегда считал, что досье, даже столь объёмное, как то, что он держал в руках, на порядок комфортнее. Ему казалось, так лучше для понимания, особенно в сложных и загадочных вопросах, с которыми он столкнулся два месяца назад и в которых вот уже месяц буквально утопал с тех пор, как вернулся на свою прежнюю должность,
