подобные мысли, я сконцентрировалась на диалоге двоих незнакомцев.
– Не неси ерунды, Би. Это… – Никсон осмотрел меня с ног до головы, будто я интересующий его товар. – Никто. Пошли давай.
Он стал подталкивать девушку руками, не обращая внимания на издёвки и глупые шутки из её уст, смешиваясь с серой массой. И вот, спустя считанные секунды, их след простыл. Боже, что только что было вообще? А ведь день только начался…
Потеряв время, я поджала губы и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, зашагала в нужном направлении, растворяя в уме память о неком Никсоне и Би. Он просто придурок. А мне нужно срочно домой, чтобы спустя тысячу дней встретиться с бабушкой. Думаю, это дерьмовая идея.
***
Смаковать обиду долгое время, запомните, пожалуйста, не самое лучшее занятие для человека. Спросите меня почему, чтобы я с умным видом вам сказала «греть обиду на душе, значит, потухнуть самому». Конечно, вам будет не просто просить того, кто вас сильно ранил, потому что боль, хранящаяся в баночке где-то в глубине вашего сознания, продолжает вас звать, как чертовый ящик Пандоры. Слышишь шёпот? Не открывай, а беги.
Когда я вернулась домой без настроения и ёлочных игрушек, но хотя бы с новеньким для матери фартуком, весь дом окутал аромат запеченных яблок и сахарной пудры. По моим плечам мигом пробежало стадо мурашек, оставивших после себя, на удивление, не холодный ветерок, а горячие следы. Вся кожа зудит.
Посмотрев на пол и застав чужие кожаные сапоги, я мысленно застрелилась и приняла действительность такой, какая она есть. Бабушка уже пришла, и именно её запеченными яблоками пропах весь первый и, небось, второй этаж.
Я злюсь. В гневе потому, что у меня нет времени подготовиться к ненавистному разговору, нет возможности собрать мысли в одно целое, после чего спокойно разложить по пыльным полочкам. И что теперь делать? Как себя вести? Казалось бы, родной человек, но мы умудрились так отдалиться друг от друга, что сердце противно скулит.
Первая из кухни выбежала мама. Она вытирает мокрые руки о новогоднее полотенце и нервно улыбается, видимо, за долю секунды прочитав мое недовольство на лице. Её челка поднята вверх шпилькой, из-за чего заметны подкрашенные брови, а широкие губы поджаты.
– Ты разве не за игрушками выходила? – разглядывая мои пустые руки, удивилась мама.
Снимая неуклюже обувь и устало выдыхаю, бросив ключи от входных дверь на тумбочку; туда же отправился худой пакет с маленьким презентом.
– По дороге на одного Северного оленя наткнулась, долгая история, – отшучиваюсь, устало ковыляя к дивану.
Всё-таки наш диван обладает волшебным свойством – только на него плюхнешься, и все, перерождаешься подобно фениксу.
Расслабив все тело, отбрасываю голову назад, наблюдая за «перевёрнутой вверх дном» мамой.
– Тогда наряжаешь ель прошлогодними украшениями, – хмыкает она, желая что-то добавить, однако эту возможность у неё нагло отбирает пожилая дама,
