найти какие-либо зацепки об оборотне, терроризирующего город. Поверить не могу… Время пролетело так быстро.
Салли Хилл уже забыл о кровавой ночи, которую устроили Олсоны; они живут дальше, изредка оглядываясь назад, покрываясь мурашками и впадая в депрессию. Однако тёмный след вампирам все же удалось оставить после себя: приток туристов сократился в три раза; лишь отважные смельчаки решаются погостить в Салли Хилл, надеясь услышать жуткие истории о волке-людоеде. Кажется, это уже наша визитная карточка. Людям нравятся подобные истории, они клюют на удочку, как идиоты и впитывают ложь, подобно губкам. Народ думает, что смертям пришёл конец, в чем я совсем не уверена. Всегда нужно быть готовыми. Зло не дремлет, оно лишь ждёт подходящего момента, чтобы выпустить когти.
Одним движением пальца раздвигаю шторы на окне, пропуская в свою комнату дневной свет, в котором блаженствует пыль от моей книжной полки. К моему невезению, на небе собрались хмурые гнетущие тучи, заслонившие собой осеннее солнце: обещает пойти дождь. Ненавижу сырость. Не мешкая, привожу себя в человеческий вид, зубной щёткой вальсируя по ротовой полости, после чего принимаю душ, а спустя время завязываю длинные волосы в тугой узел на макушке головы и перебрасываю через плечо наушники. Теперь можно идти.
– О, как раз вовремя! Завтрак на столе, – обрадовала меня мама, когда я хлопнула дверью за своей спиной.
Она обувается в ботинки и одновременно смотрит на наручные часы, словно куда-то спешит. А может, так оно и есть.
– Ты уходишь? – спросила я, застегнув змейку лёгкой спортивной куртки.
– Да. Мне нужно заехать к Ронде, забрать вещи из химчистки, купить продукты, а затем на работу, где меня ждёт мой клиент с множествами расстройствами. В общем, дел невпроворот, – на маме оранжевая рубашка, заправленная в строгие брюки и выходные серьги, которые ей подарил папа.
Красавица. На самом деле, мама очень похорошела. Я рада, что ей удаётся держать себя в руках и много не думать о смерти бабушки. Это был удар в самое сердце. Тем не менее, нашей семьи удалось пройти очередное испытание и жить дальше, как это делают все люди, которые сталкивались со смертью близких. Рано или поздно все мы уйдём, но, как я и говорила, жизнь на этом не останавливается.
Проводив её, я крикнула отцу, сидящему за кухонным столом, что уже ухожу и закрываю входную дверь дома, жадно втянув ноздрями свежий воздух в свои лёгкие. Увы, ветер раскалённый и тяжёлый, будто в нем растворилась ртуть. Небо хоть и затянуто серыми, а местами и темными тучами, но на улице нестерпимо душно: вечером, а может и днём, быть грозе.
Включив музыку, я запихиваю наушники в уши, после чего отправляюсь на пробежку, игнорируя жар и стекающий по лбу пот. Кошмар! А ведь я ещё, дура, напялила на себя куртку. Немедленно избавляюсь от неё, обвязав рукава вокруг талии, продолжаю бежать трусцой. Машины останавливаются на светофорах, кто-то отправляется в школу, другие на работу; поочерёдно открываются лавки, магазины и бутики.
