ворчит собака, – я его добро стерегу.
Подслушал хозяин этот спор и говорит:
– Перестаньте спорить по-пустому: все вы мне нужны, и каждый из вас хорош на своём месте.
Спор деревьев
Заспорили деревья промежду себя: кто из них лучше? Вот дуб говорит:
– Я всем деревам царь! Корень мой глубоко ушёл, ствол в три обхвата, верхушка в небо смотрится; листья у меня вырезные, а сучья будто из железа вылиты. Я не кланяюсь бурям, не гнусь перед грозою.
Услышала яблоня, как дуб хвастает, и молвила:
– Не хвастай много, дубище, что ты велик и толст: зато растут на тебе одни жёлуди, свиньям на потеху; а моё-то румяное яблочко и на царском столе бывает.
Слушает сосенка, иглистой верхушкой качает.
– Погодите, – говорит, – похваляться; вот придёт зима, и будете вы оба стоять голёшеньки, а на мне всё же останутся мои зелёные колючки; без меня в холодной стороне житья бы людям не было; я им и печки топлю, и избы строю.
Пчёлки на разведках
Настала весна, солнце согнало снег с полей; в пожелтевшей прошлогодней травке проглядывали свежие ярко-зелёные стебельки; почки на деревьях раскрывались и выпускали молоденькие листочки.
Вот проснулась и пчёлка от своего зимнего сна, прочистила глазки мохнатыми лапками, разбудила подругу, и выглянули они в окошечко – разведать: ушёл ли снег, и лёд, и холодный северный ветер?
Видят пчёлки, что солнышко светит ярко, что везде светло и тепло; выбрались они из улья и полетели к яблоньке.
– Нет ли у тебя, яблонька, чего-нибудь для бедных пчёлок? Мы целую зиму голодали.
– Нет, – говорит им яблонька, – вы прилетели слишком рано, мои цветы ещё спрятаны в почках. Попытайтесь у вишни.
Полетели пчёлки к вишне:
– Милая вишенка! Нет ли у тебя цветочка для бедных пчёлок?
– Наведайтесь, милочки, завтра, – отвечает им вишня, – сегодня ещё нет на мне ни одного открытого цветочка, а когда откроются, я буду рада гостям.
Полетели пчёлки к тюльпану, заглянули в его пёструю головку, но не было в ней ни запаху, ни мёду.
Печальные и голодные пчёлки хотели уже домой лететь, как увидели под кустиком скромный тёмно-синий цветочек: это была фиалочка. Она открыла пчёлкам свою чашечку, полную аромата и сладкого сока. Наелись, напились пчёлки и полетели домой весёленьки.
Пчела и мухи
Позднею осенью выдался славный денёк, какие и весною на редкость: свинцовые тучи рассеялись, ветер улёгся, солнце выглянуло и смотрело так ласково, как будто прощалось с поблёкшими растениями. Вызванные из улья светом и теплом, мохнатые пчёлки, весело жужжа, перелетали с травки на травку не за мёдом (его уже негде было взять), а так себе, чтобы повеселиться и порасправить свои крылышки.
– Как вы глупы со своим весельем, – сказала им муха, которая тут же сидела на травке, пригорюнясь и опустив нос. – Разве вы не знаете, что это солнышко только на минуту и что, наверное, сегодня же начнётся ветер, дождь, холод, и нам всем придётся пропасть.
– Зум-зум-зум! Зачем же пропадать, – отвечали мухе весёлые пчёлки. – Мы повеселимся, пока светит солнышко; а как наступит непогода, спрячемся в свой тёплый улей, где у нас за лето много припасено мёду.
Птицы
В одной хорошенькой малороссийской деревеньке было столько садов, что вся она казалась одним большим садом. Деревья цвели и благоухали весною, а в густой зелени их ветвей порхало множество птичек, оглашавших окрестность звонкими песнями и весёлым щебетаньем; осенью уже появлялось между листьями множество розовых яблок, жёлтых груш и сине-пурпуровых слив.
Но вот несколько злых мальчиков, собравшись толпою, разорили птичьи гнёзда. Бедные птицы покинули сады и больше уже в них не возвращались.
Прошла осень и зима, пришла новая весна; но в садах было тихо и печально. Вредные гусеницы, которых прежде птицы истребляли тысячами, разводились теперь беспрепятственно и пожирали на деревьях не только цветы, но и листья: и вот обнажённые деревья посреди лета смотрели печально, будто зимою.
Пришла осень, но в садах не было ни розовых яблок, ни жёлтых груш, ни пурпуровых слив; на ветках не перепархивали весёлые птички; деревня не оглашалась их звонкими песнями.
