диггера Володя.
–Да! – возбужденно вскрикнул тот, вспомнив. – Я думал, тоннель схлопнулся! Никогда такого не было.
– Так ты не знаешь? – удивился Володя.
– Нет, – насторожился Вольт. – И твой тон меня пугает, друг.
– Люди в метро прячутся, везде все загерметизировано. В общем, ты стал одним из счастливчиков, кому удалось выжить… – Володя запнулся.
– Не-не-не! – замотал головой Вольт. – Ты тут ужастики мне не рассказывай!
– Да я еще ничего и не сказал, – Володя внимательно посмотрел на собеседника.
– Нет, нет! – Вольт стал ходить по тоннелю вдоль закругленных стен. – Ты что, хочешь сказать…
– Что я хочу сказать, парень? – прищурился Володя.
– Может, это какие-нибудь тектонические плиты сдвинулись, и произошло мощное землетрясение… – Вольт не мог успокоиться, передвигаясь от стены к стене, вспоминая телевизионные новости за последние полгода.
Напряжение в мире нарастало как снежный ком, а население планеты шепталось о неминуемо надвигающейся Мировой войне.
– И при этом все гермоворота и станции запечатались автоматически? – спросил Володя, почему-то начиная злиться на собеседника.
– Но ведь… А как? Почему?! Мы ведь мирная держава… – Вольт посмотрел на Володю поблескивающими глазами, понимая, что все, кто находился на поверхности, скорее всего…
До Вольта наконец-то начал доходить весь масштаб возможной катастрофы, и его затрясло. Увидев, что молодой диггер заплакал, образовавшийся внутри у Володи гнев куда-то исчез. Он тоже подумал о родных, и к горлу вновь подкатил ненавистный, предательский ком. Володя опустил фонарь и укрутил его до минимального расхода энергии, погрузив тоннель в трагический мрак.
Не зная сколько потребуется времени, чтобы Вольт успокоился и пережил эту страшную информацию, Володя уселся на тянувшуюся вдоль стен, грязную, бетонную банкетку и тоже вытер непослушные слезы.
На всех станциях стояла гнетущая атмосфера от горя утраты близких и переживания о неизвестном будущем. Так было и на Чкаловской. Вот только все усугубляла накалившаяся обстановка противостояния между большинством сотрудников полиции и остальными выжившими.
Уже какое-то время Михаил слышал с противоположной стороны станции недовольные крики, но не обращал на это внимание: в нынешней ситуации без истерик не обойтись. Он тряхнул головой и начал мотать рассечение на лбу у немолодой женщины. Михаил с сослуживцами из его патрульного экипажа после герметизации станции оказывал первую помощь пострадавшим. Вдобавок им помогали другие спасшиеся. Но когда в центре перрона послышался грубый и знакомый голос, Михаил нахмурился.
– Теперь я здесь главный! – прорычал старший сержант в окружении своих коллег по поддержанию городского порядка.
Михаил поднялся, прихватив с пола свой автомат, и направился к середине станции. Двое товарищей за ним.
– Сейчас дежурная по станции откроет хранилище, и я распределю, кому и сколько положено пайка! – продолжал
