случилось, мудрый Куш? – обратился фараон к другому жрецу, а первый замер на полуслове:
– О, бессмертный! Мы здесь потому что должны сообщить своему повелителю о страшных злодеяниях, творящихся у него за спиной и о которых владыка не имеет представления! – поспешно проговорил Куш, боясь, что фараон прервет и его.
– Что случилось? – не теряя самообладания, вновь повторил Амонхотеп IV.
– О, божественный! Об этом мы можем говорить с тобой только наедине, – Куш скосил глаза в сторону Хоремхеба.
Фараон подал знак сановнику удалиться.
Когда тот вышел, Куш продолжил тоном заговорщика:
– О, божественный! Мы, жрецы Амона, покровителя Уасета, оказались вовлечены в страшную историю, которая касается тебя, о бессмертный!
– Я слушаю вас, – спокойно отвечал Амонхотеп IV, садясь на край ложа.
Куш продолжал:
– Ты знаешь о том, что царица часто посещала наш благословенный храм…
– Да.
– Ты знаешь, что там она приносила дары Амону, а затем некоторое время пребывала под крышей храма?
– Да.
– Она прославляла имя бога солнца, покровителя Уасета и Обеих Земель, ведь так?
– Да.
– И мы думали то же, но случай помог нам разобраться в истине.
– Что такое? – фараон внутренне напрягся, но ничем не выдал своего волнения.
– Царица часто просила оставить ее в одном из внутренних помещений храма, наедине с Амоном, как она говорила. И вот недавно мы узнали через достойного человека, который сейчас говорит с тобой, божественный. С кем она оставалась там.
– Что?! – в голосе фараона прозвучала угроза. – Говори!
– В тот момент я проходил мимо комнаты, где находилась царица, – лепетал Куш. – И мне лицом к лицу довелось столкнуться с мужчиной, выходящим от прекраснейшей.
– Что?! – пророкотал Амонхотеп так невозможно низко, что его голос был подобен раскату грома. – Что ты произнес?
– Я видел его. Этого мужчину, – продолжал Куш, холодея от мыслей о последствиях страшных слов, льющихся из его собственных уст. – Он был высокий молодой египтянин, с виду ремесленник, не аристократ. Увидев меня, он испугался, со всей силы толкнул меня. Я упал, а он пустился бежать прочь из храма. Спустя некоторое время вышла царица, как ни в чем не бывало. Я не подал вида, что знаю ее тайну, с непременным уважением проводил ее до носилок, и она покинула храм.
Фараон молчал.
Куш, воодушевленный таким обстоятельством, молвил:
– Мы не знаем, как давно продолжаются эти встречи. Но нас смущает, что царица начала просить об отдельном помещении около четырех месяцев назад, а последние два месяца не появляется в храме… Мы беспокоимся за честь нашего фараона и тем скорее поспешили сюда, узнав, что царица ждет ребенка.
– Что ты хочешь сказать, мудрый Куш? – ледяным тоном спросил Амонхотеп IV. – Я готов в�
