style="font-size:15px;"> – Ошибаться свойственно каждому… Итак, вы стремитесь нелегально перебраться на Украину? Вам нужны деньги, документы. Желаете воспользоваться моим содействием?
– Не откажусь.
Глубоко взволнованный этой встречей, Нестор так и не вспомнил о комнате. Уехал из Москвы по липовому, изготовленному большевиками паспорту на имя учителя Ивана Шепеля. Ни хозяин Кремля, ни его гость тогда и не предполагали, какими смертными врагами будут…
А на острове между тем варилась уха в большом котле. Под ним пылал корявый выворотень, и сюда, к костру, собирались все обитатели. Опускались сумерки, зудели комары.
– Навались, братва! – весело звал повар. – Соли, правда, нет. Речного песочку посыпали. Вку-усно!
После ужина командир гайдамаков предложил Нестору прогуляться. Они пошли вдоль берега. Журчал перекат. Свежо пахло водорослями.
– Чудной ты, казаче. Вроде бы умный, и на ж тебе – анархист!
– А ты что, против личной свободы? – удивился в свою очередь Нестор. – Держава тебе дороже? Новый хомут ищешь на свою шею? Министры с прихвостнями уже шьют его в Киеве!
Собеседник не торопился отвечать. Видимо, тоже волновался.
– Никогда не задумывался, анархист, почему француз живет в своей стране, японец, русский – в своей, а я и ты – в чужой? Мы что, украинцы, – пальцем сделаны? Обидно же!
Теперь Нестор помолчал. Такая мысль приходила ему в голову, но от государства он не получал и не ждал ничего хорошего.
– Тебя как зовут?
– Хорунжий я, Анатолий Кармазь.
– Не кипятись, Толя. Что означает, по-твоему, страна?
– Ну, свое государство, армия, наши начальники. Я, к примеру, мог бы стать войсковым старшиной.
– Чем же вы лучше русских бюрократов? – возмутился Нестор. – Страна – это моя родная земля без каких-либо надзирателей. Только выбранные народом и в любой момент сменяемые исполнители его воли, как у запорожских казаков. Ото настоящая, СВОЯ страна!
– Э-э, те времена уплыли с днепровской водой. Слышь, як вона журчит? – усмехнулся Кармазь. – Нас же миллионы! Без бумажки, крючкотвора и страха не будет никакого порядка. Это у тебя, извини, сладкий бред.
– А Швейцария с ее коммунами? Задуренный ты муштрой, хорунжий! – воскликнул Нестор, возвращаясь к костру.
Каждый из них жаждал того, что диктовали ему личный горький опыт и неопознанная судьба…
Глубокой ночью Нестор, Степан и Роздайбида, тихо оседлав коней и прихватив пулемет, покинули остров Голодай. Были уверены: ночь-мать не даст погибать.
Припав к гривам коней, трое неслись во тьме по степным зверобоям и татарникам, жестко посохшим к осени по балкам и мелким речушкам: мимо Муравского шляха, немецких колоний с добротными каменными домами, что спали в тревоге без огоньков, мимо украинских хат, насупившихся под соломой и тростником. Где-то в полях горели стога, невесть кем подожженные, то ли гайдамаками,
