по убранному огороду к хате, что неясно краснела черепицей в темных кронах деревьев.
– Подожди тут, – Махно спрыгнул с коня. – Мужик-то надежный обитает. Но мало ли.
Под деревьями пахло падалицей груш, яблок, сухой баклажанной ботвой, что цеплялась за ноги. Залаяла собака.
– Жучок, свои прибыли. Не узнал? – тихо говорил Нестор, открывая калитку. Лохматая дворняга примолкла, даже взвизгнула.
– Хто там лазэ в таку рань? – послышался недовольный голос.
– Это я, Захарий Петрович, я.
– Тю-ю, Нестор Иванович? Ну, здоровы были! – заскорузлая рука легонько сжала пальцы гостя. – Проходьтэ, будь ласка.
– А немцев или варты не слышно?
– Бог миловал пока. И большевики сгинули.
Захарий Клешня с нетерпением ждал гостя-спасителя.
Сколько же можно мучиться родной, щедрейшей земле? На этих черноземах испокон веку гуляли его предки-козаки: гоняли отары, выращивали золотое зерно. Да тут палку воткни – глядь, вишня соком наливается! Но все захомутали цари. Если б не турнули с престола Миколку последнего да не прилетел соколом из ревкома Нестор Иванович – еще бы век воли не видать!
Не успели захмелеть от нее – опять же с севера большевички заявились, друзья голоты. За ними австрияки прикатили в железных касках, гайдамаков с полупольским говором привели, восстановили старые порядки. Лучшие наделы по низинам, плуги, сеялки помещичьи позабирали. Захарию плеток влепили на глазах соседей и зерно вымели подчистую. А все-таки есть, есть правда на белом свете. Вот он, спаситель, Махно, снова здесь. Он им покажет, подлюгам, где раки зимуют!
– Не-е, не-е, первым заходьтэ, – почтительно приглашал гостя в хату Клешня. – Там Оля крутится.
Из темных сенец дверь вела в кухню, где мерцал каганец и печку уже затопили.
– О-ой, Нестор Иванович! – удивилась хозяйка, блеснув голубыми глазами и поправляя короткую прическу. – А мы перекусить спозаранку собрались. Мойте руки с дороги. Борщ, правда, вчерашний, но прямо сладкий. С красным перцем, як вы любытэ.
– Мастерица хоть куда! – похвалил Махно. Недавно, возвратившись из России, он жил здесь некоторое время, скрываясь на чердаке.
В отличие от мужа, Ольга сразу насторожилась. Конечно, понимала, что приехал свой человек. Он горой стоит за их волю, защитит и поможет. Но чутьем угадывала, какую опасность носит с собой этот невзрачный, худущий Махно. Достаточно поглядеть в его малоподвижные, какие-то лютые глаза, чтобы содрогнуться. Такой не даст в обиду, но разъяренный – ни перед чем не остановится. Для Ольги в самом появлении этого незваного ночного гостя таилось что-то роковое. Не зря же, когда он с товарищами еще раньше совещался на чердаке, у соседей вдруг загорелась хата под соломой. Ни грозы тогда не было, никого чужого в селе. Кто ее запалил? Вот то-то и оно. А если варта с немцами нагрянет? Узнают, кого тут пригрели – шомполами забьют, а то и на старой акации среди улицы повесят, как собак. Думая так, хозяйка не подавала виду.
Пока мать встречала гостя, крутилась у печки, проснулся мальчик,
