сей город грехов будет стёрт с лица земли, – говорил, меж тем, юноша, – и только двое праведных душ имеют благоволение в очах Божьих…
– Ты ангел! – догадалась Одри и тотчас пала на колени.
– Поднимись, дева, и слушай меня: утром ты пойдёшь в дом отца Джона, – он некогда был священником собора Святой Марии Магдалины, – и скажешь ему…
– Я не католичка, – смущённо призналась Одри, выслушав юношу. Он улыбнулся:
– Для Господа важно то, что ты предана Ему душою своею!
– А если он не поверит мне?
– Скажешь ему, что Господь очистил его от греха молодости…
– А как же моя мама? – спросила Одри, потупив взор. Но ответа не последовало. Она подняла глаза – светящийся шар стремительно вылетел в окно. В этот миг снизу донёсся пронзительный крик…
Саманта, широко раскрыв глаза, неподвижно лежала в ванне, наполненной водой. Одри набрала 9-1-1. Вскоре приехали медики, – они констатировали смерть женщины.
– Что-то сильно напугало эту дамочку, – говорил при вскрытии патологоанатом, – и её сердце разорвалось на части…
На другой день Одри рано утром постучалась в дверь дома священника…
Отец Джон жил за городом и выращивал овощи на своём огороде. После прихода к власти Джеймса Ротшильда он был одним из немногих священников в Америке, кто не принял нового культа. Тогда его отстранили от храмовой службы.
– Джон, где твоё благоразумие? – уговаривал его епископ. – Одумайся и прими Господа нашего, дабы не навлечь на себя гнева Его!
– Вы запугать меня хотите, Ваше преосвященство? – угрюмо промолвил отец Джон.
– Нет, – возразил епископ, – я хочу помочь тебе; подумай и реши, на чьей ты стороне…
Однажды посреди ночи священника схватили и привели в храм, где стояла статуя Джеймса Ротшильда.
– Джон, – говорил епископ, – Господь знает о тебе и считает, что ты просто запутался и не способен отличить чёрное от белого. Но он милостив! Если не желаешь ты вкусить блаженства в райских садах, мы тебя принуждать не станем. Однако, чтобы жить в царстве бога нашего, ты должен оказать ему почтение. Поклонись сему образу и живи, как хочешь; одно падение ниц, и ты свободен! Это ради твоего же блага. Если откажешься, я не смогу защитить тебя от праведного гнева Божьего…
И тогда отец Джон, скрепя сердце, склонился перед статуей, превозмогая желание плюнуть в неё. С тех самых пор он вымаливал у Бога прощения за своё малодушие и питался только тем, что выращивал на грядках. Теперь он удивился при виде девушки с изуродованным лицом: она была первым человеком, кто за последние три с половиной года посетил его в изгнании…
– Вы отец Джон? – спросила Одри.
– Да, это я.
– Я должна вам сказать, что ко мне…
Отец Джон заметил, что она одета в лёгкое платьице:
– Дочь моя, да ты вся дрожишь! Пройдём же в дом скорее!
Там
