внешний вид которого – полная противоположность его напарника. Высокий, широкоплечий человек с бледным жилистым лицом, вытянутым подбородком и грубым шрамом на щеке. Единственное, что их роднит с громилой, так это тату на кистях и костяшках пальцев. Он бросает на меня оценочный взгляд и, видимо, удостоверившись в том, что я не представляю никакой опасности для них, обращается к громиле рядом: – Дейл, давай заканчивай с ней, у нас еще полно работы, – он заходит назад в служебку, плотно закрыв за собой дверь.
От услышанного у меня снова начинается паника, с трудом удается стоять на месте, хочется рвануть отсюда и как можно быстрее.
– Скажу, только если выпьешь со мной, – протягивает мне верзила, прожигая на мне одежду своими мелкими, подлыми глазами.
– Я не пью, – решительно заявляю я.
Амбал выходит из-за стойки и подходит ко мне чуть ли не вплотную. Колени начинают предательски трястись, а руки безостановочно сжимаются в кулаках.
– Детка, я настаиваю…
В этот момент я поняла, что случится нечто такое, что окажет сильнейшее влияние на мою дальнейшую жизнь. Знаете, порой происходят такие курьёзные случаи… Это могут быть всплывшие в сети ваши голые фото, отчисление из учебного заведения, тюрьма, диагноз… встреча с придурком, который вертит тебя в руках, как игрушку…
– Да пошел ты! – я разворачиваюсь и направляюсь быстрым шагом к двери. Касаюсь ручки и уже начинаю ее поворачивать, но тут меня с бешеной силой разворачивает и отталкивает от двери. Закрыв ее на защелку, амбал хватает меня за шею и кидает к стене. Больно ударившись головой, на мгновение я теряю всякое понимание того, где нахожусь. Чувствую только, что меня начинают раздевать, хотя вернее будет сказать – разрывать на мне все. Легким движением рук верзилы моя рваная блузка падает на пол. Опомнившись, я предпринимаю попытку ударить урода локтем, но это его только раззадоривает, и в ответ приходит увесистая пощечина. Из носа мгновенно прыскают струйки горячей, алой крови, но ублюдка не остановить. Он, как хищник в бешеной, кровавой эйфории, продолжает. После его удара я уже не могу самостоятельно стоять на ногах, хотелось бы упасть, но меня держат, крепко прижав к стене. Голова удивительно стерильна от всяких мыслей; я смотрю над собой, запрокинув голову. Неужели все закончится здесь и сейчас? Такой венец мне уготован? Слышу звон расстегивающегося ремня, скрип молнии на ширинке и тяжелое дыхание надвигающейся бури.
– Тебе понравится, малыш, не сопротивляйся, – его руки рвут на мне белье, а губы касаются девственной кожи.
В состоянии безумного шока я перестаю чувствовать что-либо. Я как будто вышла из своего обреченного тела и оглядела себя со стороны. Перед глазами пронеслись счастливые обрывки детства: первый поцелуй, прятки с братом, минуты жизни, когда отношения с родителями еще жили и дышали, вспомнила наши объятия, все добрые слова, сказанные ими мне с неповторимой искренностью. И тут, в этот казалось бы безвыходный момент своей не самой радужной судьбы, во мне вдруг проснулась небывалая тяга к жизни и справедливости.
