волнуйся, я все тебе напишу: Варь, а отец кто-то из наших? – неожиданно спросила Татьяна, что-то чирикая шариковой ручкой на клочке бумажки.
Варвара вздрогнула от неожиданности: – Нет, из «ихних», да это и не интересно… И подумала о том, что, пожалуй, она и сама бы не прочь поподробнее узнать об отце своего ребенка.
– Прости, ради Бога, прости за идиотский вопрос, –Татьяна готова была расплакаться, – иногда от усталости начинаешь терять человеческий облик. Я честно без задней мысли, я не хотела тебя обидеть. Варь, прости меня, пожалуйста. А знаешь, приходи ко мне завтра в гости. Я сегодня дежурю, но мы закрыты на ввоз, отделение переполнено, поэтому будет настроение, давай увидимся, как говорится, в неформальной обстановке. Познакомлю тебя с моей мамой, она у меня необыкновенная, а еще у меня дочка растет…
– У тебя есть дочь? – переспросила Варвара. – Ты никогда о ней не рассказывала. Сколько ей?
– Уже невеста, – гордо сказала Татьяна, – ей три годика.
Они дружно, будто девчонки-школьницы, прыснули от смеха.
– Это круто, только для моего сынули она уже старовата, – продолжая давиться смехом, выдала Варвара и, вытирая выступившие слезы, добавила: – Насчет гостей мысль замечательная, только у меня сейчас такое состояние, будто по голове стукнули не просто кувалдой, а молотом судьбы. Гул стоит от макушки до пяток. Едва я смирилась с мыслью, что кошки – это мое все, и вдруг мир изменился. Пока у меня совсем голова не уехала за горизонт, я постараюсь добраться домой. Таня, об одном прошу: пусть это, хотя бы пока, останется нашей тайной.
– Ну конечно, хотя первой мыслью было вывесить плакаты о твоей беременности на всех этажах, – притворно тяжело вздохнула Татьяна и сунула Варваре в руку исписанный каллиграфическим почерком лист бумаги. – Так как у тебя сейчас будет прогрессировать отек мозга и память будет, мягко говоря, ухудшаться, я тебе кое-что тут написала, что необходимо делать в первую очередь. И убери с лица эту дурацкую счастливую улыбку. Постарайся выглядеть на работе как обычно, а то у тебя вся информация на лице написана крупными буквами.
– Тань, я тебя люблю, – еще раз хихикнула Варвара и постаралась сделать сосредоточенное лицо, но оно, живя своей жизнью, снова расплывалось в счастливой улыбке. Татьяна с выражением полной безнадежности махнула на нее рукой.
Приведя одежду в порядок и забрав лист с рекомендациями, Варвара неуверенной походкой вышла из кабинета. Когда за ней закрылась дверь, в кабинете стало тихо, только ровно гудел аппарат УЗИ, светясь экраном с изображением маленького человечка. Татьяна откинулась на спинку стула и перевела дыхание. В памяти ярко всплыло выражение лица Варвары, когда она безапелляционным тоном ей вынесла приговор – бесплодие. Как она могла? Но ведь все анализы были нулевыми: ни тебе гормонов в достаточном количестве, ни даже признаков созревания яйцеклетки. А сейчас еще и, – кто отец? Вот стыдоба, ну полная дура. И при чем здесь усталость
