с ней. Я планировала наблюдать за ее манерой одеваться, говорить и укладывать волосы, а затем копировать ее действия. Это я и сделала. Сработало на ура.
В каком-то отношении это было весьма прямолинейно – этакий вопрос принятия правильных решений. Я покупала модные черные штаны в River Island. Я говорила, что мне нравится Робби Уильямс из Take That. Я пила «Чинзано» прямо из бутылки, сидя на лавочке в парке, потому что, чтобы быть крутым, надо было быть пьяным. На последнем году обучения у меня появился парень, и мы с друзьями поехали в Алгарве, чтобы отметить сдачу экзаменов. Я впервые не спала так долго, что застала рассвет. На первый взгляд казалось, что я стала своей. Я была одной из «крутых».
После предыдущих провалов я, несомненно, лучше разбиралась в правилах игры. Я хорошо училась и нашла настоящих друзей. Я нравилась учителям. Однако школа мне все равно не нравилась. Меня распирала злость, потому что я не контролировала собственную жизнь. Больше всего на свете я хотела повзрослеть и взять на себя ответственность за свое существование. Мне не терпелось наконец самой справляться со всеми делами, работать, жить в своей квартире, самостоятельно платить за ее аренду. Я с нетерпением ждала выпускного.
В четырнадцать я резко подросла, и люди часто начали говорить мне, что я выгляжу старше своих лет. Случались неловкие ситуации, когда я иногда приезжала к сестре в университет. Как-то раз мы пошли на официальный ужин с некоторыми из ее приятелей-выпускников, и я четко понимала, что не хочу ее опозорить. Я надела черное платье с белыми пуговицами на лицевой части (все тот же River Island, я и впрямь любила этот магазин). Примерно к середине ужина мне сказали, что один из мужчин запал на меня. Он попытался завязать со мной беседу, сидя на другом конце стола. Я вежливо спросила, какую степень он получает; после нескольких реплик он спросил:
– Ну а ты чем сейчас занимаешься?
– У меня начался первый год подготовки к GCSE[10].
Его нижняя губа задрожала, словно его ударили под дых. Продолжения беседы не последовало.
Подозреваю, что пытаюсь сказать следующее: по сути, я никогда и нигде не вписывалась полностью. Где-то я была слишком незрелой (до неприличия не от мира сего); где-то, наоборот, чересчур взрослой (на восемнадцатилетие я попросила в подарок верблюжье пальто до колен). Взрослые считали, что я способная, потому что на тот момент я уже была высокой, прилежно училась и хорошо себя вела. Но на самом деле я лишь пыталась во всем разобраться; я все еще едва знала саму себя. Я всегда чувствовала себя немного аутсайдером: в Ирландии – потому что говорила, как иностранка, в Англии – потому что выросла не здесь.
Моя стратегия была весьма простой: распознать самую популярную девочку в параллели и сдружиться с ней. Я планировала наблюдать за ее манерой одеваться, говорить и укладывать волосы, а затем копировать ее действия. Это я и сделала. Сработало на ура.
Но от той школьной
General Certificate of Secondary Education – в Великобритании программа для учащихся 14–16 лет, завершающая обязательное среднее образование, и аттестат соответствующей квалификации. –
