когда узнаешь, что это за птица.
– Вы меня снова пугаете.
– Привыкай к страху. Под страхом я прожила почти всю свою жизнь, за исключением последних пяти лет.
– Вы жили в России?
– Да, воспитывалась в детдоме, потому, когда сюда была продана своим любовником, не так страдала, как ты. Я уже пошла по рукам, но тут подвернулся один челночник, приютил меня, пригрел, потом продал Алитету.
– Что вы говорите, какой ужас! – В глазах Кати показались горькие слезы страха, что не ускользнуло от внимания Алевтины, и по ее мнению гораздо лучше сухого, воспаленного низменного чувства.
– Как видишь, из этого ужаса я рано или поздно выбралась. Получила гражданство, у меня сын, квартира, работа.
– И вы ни о чем не жалеете?
– Это чувство мне почти не знакомо. Я могла запросто скатиться в тюрьму, но могла бы завести свое дело, если бы не предательство продажного любовника Димки.
– Не хотите ли вы сказать, – с остекленевшими глазами стала задавать новый вопрос Катя, проникаясь в страшную догадку в результате намеков и недомолвок Алевтины, – что и я продана? Но кем? Моими похитителями? Они обобрали Вовчика, воспользовались подписью на договоре, сляпали этот контракт и подсунули Алитету? Отвечайте, это так?
– Не совсем, но суть верна.
– Кто же эти негодяи? Вы, по крайней мере, знали своего палача и могли проклинать его имя. Скажите мне, кто они, чтобы и я могла молить Бога о наказании, могла бы проклинать!
Речь Кати была настолько страстна и гневна, что Алевтина содрогнулась от ее силы и в то же время с восхищением смотрела на взбунтовавшуюся девушку. Она поняла, дух у нее крепок, ей не грозит сумасшествие от предательства, хотя правда ляжет на нее жерновами и скорее пробудит жажду мести, прогонит всеподавляющий страх перед неизвестностью. Но все же она решила еще повременить с окончательным разоблачением Корзинина и направить струю гнева на своего хозяина.
– Я не знаю этих людей, но тебе может назвать их имена Алитет, если ты войдешь к нему в доверие своим послушанием. Мой совет повторю: постарайся ему понравиться и не отчаивайся. Из любой ситуации стремись извлечь выгоду. Тогда выживешь и добьешься своего.
– Вы правы. Чтобы узнать, кто меня похитил, я постараюсь быть послушной. Но мне будет нелегко. Если откровенно, боюсь сексуальных домогательств. Я воспитывалась в хорошей, любящей семье, моя мама добрейший человек и во мне души не чает. Я выросла целомудренной девушкой, мой Вовчик был первым и последним моим мужчиной. У меня нет ни малейшего сексуального влечения к другим. – Катя говорила с нежностью, когда это касалось своей семьи, с убедительной интонацией, когда сообщала о своей целомудренности, со скорбью и страхом – о своей будущей, как она догадывалась, сексуальной работе в казино, что Алевтина прониклась глубоким чувством уважения к несчастной жертве, какой была сама в свое время.
– Не отчаивайся, милашка, у нас много всякой работы. Если ты наделена артистическими способностями, будешь осваиваться в роли певицы под фанеру или танцовщицы.
