купол. Я всё-таки от этого устаю. И одиночество для меня лучшая форма празднования. А Раши поймёт.
Вдруг меня осенила догадка! Я спустился вниз и подошёл к окну. Записка всё ещё висела на месте. Я растянул её немножко и рассмотрел. Никаких подсказок. Потом коротко стукнул по ней кончиком пальца, ругая себя за тупость. Появились значки: клавиатура, карандаш, выбор цвета… весь положенный набор для создания сообщения. Всё просто. Но я недооценивал Раши. Выбрал карандаш и нарисовал улыбающуюся рожицу размером с записку пальцем на стекле – на ней самой моё творение аккуратно уместилось в очень подходящее место. Ага! Теперь можно так пальцем и продолжать. Я вывел коряво:
«Привет! Сегодня не смогу. Скоро позвоню. Не обижайся».
Последнее, в принципе, можно было не писать – на такие вещи Раши никогда не обижался. Но я очень люблю составлять всякие графики. Сейчас в голове возникла шкала, на которой нулевой отметкой было просто отсутствие обиды, чистый нейтралитет. А вниз и вверх шкала продолжалась синим и красным цветом. Красный – любовь и дружба, синий – вражда и ненависть. «Не обижайся» разместилось чуть выше нуля на красной. Я остался доволен. Хотя подумал, что в мою схему надо внести поправку на степень обидчивости и болезненности клиента. Надо подкинуть Раши идею. Собираешься отправить сообщение, а лампочка тебе сигналит, что надо добавить красного или синего.
Я полюбовался на свои идеально размещённые каракули, стукнул по стрелке отправки, и записка со свистом улетела в направлении Нового города, где жил Раши. Это было красиво.
Глава 2. Старое видео
Я снова в зале. Отхлёбываю вино, вытаскиваю из упаковки любимую закуску с Юкки – слоёный сыр, проложенный травами, усаживаюсь в старое кресло и окунаюсь в воспоминания.
Мне 13, я вернулся из очередного похода в Хранилище. Мама сидит на кресле в дальнем углу и кричит:
– Санни, кинь мне пульт!
Я кидаю, она ловит, смеясь.
– Ну не так же буквально!
– Но ты же поймала. Мам, я хочу вам с папой показать одно видео. Ему лет 100.
Она слегка напрягается и закрывает от меня мелькнувшую догадку. Надо же, научилась закрываться.
– Ну, позови отца.
Возвращаюсь в реальность, беру в руки тот же пульт и ищу тот самый файл. Включаю видео… и ничего не понимаю. Вместо Чена на экране появляются мои родители. Я никогда не видел этой записи и не знаю, когда они её сделали. Меня накрыло холодной волной – вдруг та, с Ченом, пропала?! Выскакиваю из зала, кричу
– Том!
Из угла выкатывается металлический конус – наш домашний робот. Опытный образец, когда-то подаренный Раши. Сам я в жизни не смог бы на такого накопить. Он выглядит гладким, но из его поверхности может выходить множество ручек и ножек разного предназначения.
