Николай обрадовался такому повороту.
– Мамке скажи, задержался, мол, по делу, решить, кой-какие вопросы с председателем правления Потребительского кооператива.
– Ладно, скажу, только ты, батя, много не пей.
– Ты мне ещё будешь указывать. Мало мне твоей мамки. Всё, катись.
Щербаков постоял немного, глядя в след уезжающему сыну, – «Где и когда только научился ездить?».
– Значит так, Пётр Михайлович, выбирать особо не приходится, наша кооперативная столовая в воскресный день не работает, предлагаю посетить рюмочную. Заведение – ни весть, какое, но там меня знают и обслужат в лучшем виде.
Рюмочная, в народе именуемая «шалманом», располагалась на окраине райцентра в одном из помещений торгово-закупочной базы кооператива.
В небольшом помещении разместились несколько деревянных неокрашенных столов и табуреток. Закрывая вход на кухню и в подсобные помещения, был установлен длинный и широкий прилавок то же из досок. Занавесок на окнах и скатертей на столах не было.
За прилавком стояла продавщица, принимающая оплату и разливающая «на глаз» по стаканам водку, а по кружкам пенистое бочковое пиво. Закуски, выставленные на прилавке, посетители забирали сами. Ложки, вилки и ножи отсутствовали. Ассортимент был не велик: куски чёрного хлеба с лежащими на них кильками, по две-три на каждом; солёные огурцы; варёные куриные яйца; вобла и солёные баранки к пиву.
В углу зала, справа от входной двери, находился умывальник, из крана которого тонкой струйкой текла вода, на умывальнике лежал кусок хозяйственного мыла, а рядом висело полотенце не первой свежести. Здесь посетители могли помыть руки и освободившиеся гранёные стаканы и пивные кружки.
При отсутствии очередного посетителя, в обязанности продавщицы водило отпугивание мух от закусок. Для борьбы с мухами так же использовались липкие ленты, которые были развешены по всему потолку. Иногда налипшие на них мухи вырывались из плена и падали на пол и столы, зачастую попадая в стаканы и кружки, что совсем не смущало посетителей, давно к этому привыкших.
В рюмочную разрешалось входить в рабочей одежде и в грязной обуви, поэтому в течении дня помещение не прибиралось.
Почти весь день внутри стоял смог от табачного дыма.
Обстановку дополнял непрекращающийся гул от громких бесед пьяных посетителей. Сквозь него зачастую прорывалась «матерщина».
Продавщица, заметив, какие важные гости появились в рюмочной, кликнула заведующего. Заведующий сразу же предложил перейти к нему в конторку, где спокойнее и чище.
Не успели посетители переброситься несколькими словами, как заведующий поставил перед ними поднос, на котором на двух тарелках красовалось по бутерброду, по солёному огурцу, по два яйца и по нескольку баранок. У каждой тарелки лежал вяленый лещ и стоял стакан.
Продавщица
