работает, – с удивлением и некоторым восторгом сказал Саливан. – Тогда и удивляться-то собственно нечему. И удивительного ничего в том нет, что уборщица, простая уборщица, посылает подальше и первого человека в организации, и второго.
В это время в дверь кабинета громко постучали.
– Входите, – хором проорали Новак и Саливан.
В кабинет вошла та самая уборщица, о которой только что вожди самой мощной религиозной организации на планете Земля разговаривали. В руках у неё было ведро и швабра.
– Вызывали, господин директор? – спросила уборщица. – Мне вот этот человек, – уборщица показала ведром на Саливана, – сказал, что Вы меня вызывали.
– Какой я тебе «этот человек»? – возмутился Саливан. – Я заместитель председателя правления высшего церковного совета экзистенсиологии. Я святой сто сорокового уровня. Я возглавляю весь административный персонал церкви. Весь, ты понимаешь, дура-баба, или нет, что это значит? Под моим началом работает сорок два миллиона человек. Тебе о чём-нибудь это говорит?
Сказав это, Саливан вспомнил о своих подозрениях насчёт того, что уборщица могла оказаться Волшебницей и испугался.
– Мистер… забыла. Как Вас? – переспросила уборщица.
– Мистер Саливан, – подсказал Новак. – Мистер Патрик Саливан.
– Спасибо, господин директор, – сказала уборщица. – Так вот, мистер Саливан, по-моему, Вы что-то от меня всё-таки хотите, но вот я никак не могу понять, что именно. Я вижу… и по Вашему внешнему виду, и слышу по интонации Вашего голоса, тембр и всё такое, что Вы взволнованы. А это, мистер Саливан, мистер Патрик Саливан, очень мне мешает понять Вас. Вы, если можно, не могли бы успокоиться и уже в нормальном состоянии сказать, что именно Вы от меня хотите. По тем обрывкам, какие до меня доходят, что Вы и второй человек, и что под Вами миллионы, и прочее прочее, я ничего не могу разобрать. Возможно, что причина моей недогадливости – усталость. И даже, скорее всего, это усталость, потому что я с утра на ногах. Я вымыла уже десять этажей и сотни две кабинетов. А когда я сильно устаю физически, то, признаюсь Вам, мой мозг работает, дай Бог, на процентов восемь, а то и пять. Я даже мужу своему говорю, что когда я прихожу с работы, то лучше меня ни о чём не спрашивать, потому как я ничего от усталости не соображаю, а только злюсь. И детям своим я говорю то же самое. А Вас, господин директор, – обратилась уборщица к Новаку, – я давно хотела попросить поднять мне зарплату. И ещё. Мой муж не так давно купил новый автомобиль, а его вчера угнали. Нельзя ли что-то сделать? Может, поскольку Вы такие продвинутые и стоите впереди всех, то Вам это не будет сложно?
Глава одиннадцатая
– Ну… Вы видели, мистер Новак? Как Вам весь этот цирк? – спросил Саливан. – Весело, не правда ли? Жалко, что Вы не слышали её, когда она со мной в гардеробе препиралась.
– Вы, это… – обратился Новак к уборщице, – не знаю, как и зовут-то Вас. Вы присаживайтесь.
Уборщица села на стул, что стоял возле
