style="font-size:15px;"> – Здравия желаю, товарищ комиссар государственной безопасности второго ранга!
Цанава счел возможным встать навстречу и протянуть руку.
– И вам не болеть! Присаживайтесь. Чаю? – уточнил он после рукопожатия. Этого полковника он помнил. Встречал на заседаниях штаба Объединенной группировки. Не на первых ролях, но все же он был вхож в высшую управленческую структуру группировки. И его фамилия звучала в докладных Воистинова и Ракутина. Причем в самых первых. Он был тем, кто вывел его посланцев на окружение президента России. Интересно, что ему нужно?
– Не откажусь. Не успел у себя. Полковник Дегтярев. Зам. начальника охраны Объекта. Федеральная служба охраны, – представился полностью полковник и занял место за столом напротив комиссара.
«Торопился! Что ж такое случилось? Мне вроде ничего не докладывали. Или… Да он не по службе!» – догадался Цанава.
– Слушаю вас! – начал беседу с напрашивающегося в такой ситуации вопроса комиссар.
– Я к вам обращаюсь не по службе. Хотя вопрос для вас касается именно ее.
И он коротко изложил ситуацию, возникшую чуть более суток назад. Цанава вспомнил информацию по вопросу, связанному с попаданием на ту сторону женщины с детьми. В тот момент его посланцы искали выход на президента, поэтому конфликтовать с людьми, которые могли в этом помочь, Цанава посчитал неправильным. В Москву об этом в докладной он все же сообщил. Его решение одобрили. Поэтому закрыли глаза и на получение российского паспорта гражданкой СССР. Вариант использования Веры Гришиной в качестве источника на той стороне в тот момент отбросили сразу. Эта ситуация возникла спонтанно, предусмотреть ее было невозможно. Гришину, естественно, к ней не готовили. И вначале связи с ней не было.
Когда она стала работать в школе на нашей стороне, вариант возник снова. Но по факту она жила в доме офицера спецслужбы. Его биография, направление и уровень подготовки известны были с его слов, достоверность которых проверить было невозможно, а спецдопрос к попаданцам не применялся. Сам Цанава и не разрешил. Поэтому пытаться получить источник, который может провалиться и просто дискредитировать СССР в глазах союзника, было как минимум недальновидным. Плюс имелся фактор возможности влияния на нее через детей, и она могла быть просто перевербована. Такой ход был вполне допустим. Поэтому ситуацию с Гришиной оставили в покое, отложив решение до момента освобождения окрестностей Вязьмы с возможностью для нее уехать к матери. Так, по крайней мере, считала Гришина, еще ничего не зная о муже. У Цанавы в частности и госбезопасности в целом на это было совсем другое мнение. Ничего ужасного ни для нее, ни для детей, но из Особого района выехать она могла только куда-нибудь в безлюдную тундру. Точнее, в Сибирь. Не совсем безлюдную, но где до цивилизации в виде паровозов и телефона далеко. Это касалось не только ее, а всех, кто был в курсе наличия объекта «Портал». И это была самая большая головная боль для всего наркомата и его руководителей,
