у и вот впервые публике представил.
Титульный лист второго, парижского издания 1637 г.:
Томмазо Кампанелла, доминиканец.
Четыре книги о чувстве в вещах и о магии, в которых доказывается, что мир – это живое божье изваяние, а все части его и частички этих частей обладают чувством, одни – более ясным, другие – более смутным, столь, сколь нужно, чтобы поддерживалась жизнь их и всего света, в котором они живут согласным чувством.
Исправленные и защищённые от клеветы глупых обитателей мира с помощью доводов и свидетельств божественных книг, природы и Писания, а также толкователей Писания, богословов и философов, всех, кроме безбожников.
Отдаёт книгу [автор] на суд всевышний.
Надпись под портретом:
«Почтенный отец, Томмазо Кампанелла, доминиканец, великолепно обращавший в бегство банду приверженцев Аристотеля, славен был в Риме и Париже: Кампанеллу изволят пусть нынче услышать люди, уразуметь, Кем воистину был он, что значил – расскажут его сочиненья».
В левом верхнем углу под звездой с колокольчиком цитата из книги пророка Исайи (Ис. 62:1): Propter Sion non tacebo («Не умолкну ради Сиона»). Надпись в рамке: lesus est mea doctrina («Иисус – моё учение»).
Офорт выполнен в 1658 г. французским гравёром Бальтазаром Монкорне (1600–1668) по портретному наброску, написанному при участии астролога Жана дю Фура (?-?), более известного под псевдонимом Митанур (буквальный перевод на иврит французской фамилии du Four, «Печной», «из печи»: Л13ЛЙ, к аккадскому обозначению глиняной печи, tinuru, восходит среди прочего и тюркский тандыр/тандир). Митанур, который в то время служил личным астрологом у Армана де Бурбона, первого принца де Конти (1629–1666), знал Кампанеллу в лицо в последний, парижский период его жизни (1634–1637).
Предисловие
Людина – це найвеличніша з усіх істот. Людина – найнещасніша з усіх істот. Людина – найпідліша з усіх істот. Як тяжко з цих трьох рубрик вибрати першу для доведення прикладом. Та найдивнішим є, що ці всі три рубрики сходяться в одній тій самій людині[1]
Натурфилософию Кампанеллы, сохраняющую определённую оригинальность, всё же совершенно верно рассматривают на фоне трудов, созданных двумя его важнейшими предшественниками: жившим на век раньше флорентийцем Марсилио Фичино (1433–1499) и современником и земляком Кампанеллы, уроженцем города Козе́нца в Калабрии (там же, в 150 км. от Козе́нцы, в городе Стило в 1568 г. родился он сам) Бернардино Телезио (1509–1588). Телезио был создателем эмпирического (как считалось в советской историографии, прямо материалистического) учения, нашедшего выражение в труде «О природе вещей в четком соответствии её собственным началам» (De rerum natura iuxta propria principia)[2], третье, наиболее полное издание которого вышло в 1586 году. Плохую репутацию среди католических ортодоксов книга получила благодаря тому, что почти вся была посвящена критике воззрений Аристотеля, авторитет которого даже во второй половине XVI в. был значителен. Ссылки на труды Аристотеля играли важную роль в томизме, католической философии Фомы Аквинского (1225–1274), пользовавшейся признанием в монашеском ордене доминиканцев, к которому принадлежал и сам Кампанелла.
По мнению Телезио, в мире есть всего два бестелесных (incorporea) начала, тепло и холод (color et frigor), которые, в постоянном порождении и развитии «повсеместно изливаясь друг навстречу другу» (sese quaque versus effundiendi), пребывают в извечном взаимном противостоянии во вселенской громаде (molem universam), космическом теле как арене их взаимодействия, начале третьем [Telesio 1910: 17, 24]. Тепло и холод и есть, согласно Телезио, источник настоящей основы познания, ощущения (sensus). Душа же, сотворённая и вложенная в людей Богом, ответственная за способность разумно постигать сущее (facultatem ratiocinandi intelligendique), в деле исследования и изыскания в природе непознанного играет несравненно меньше роли, чем ощущению обязанное умение верно оценить ситуацию на основе полученного в прошлом чувственного опыта (existimandi vel commemorandi) [Telesio 1910: 24]. Тем не менее, называть систему Телезио атеистической, по крайней мере, опираясь на материал самой книги, нельзя. В начале своего труда автор подчёркивает, что следует чувственному опыту (sensus), рассуждая о природе:
«Однако если какое-то из положений, выдвигаемых нами, не будет согласовываться со Священным писанием и католической церковью, мы ни в коем случае не утверждаем, что надо его придерживаться, а не отвергнуть всей душой (penitus). Ведь выше Писания и церкви не должно быть не только никакое человеческое рассуждение, но даже само ощущение (sensus). Если не согласуется оно с Писанием и церковью, то отвергнуть надо и его самого» [Telesio 1910: 6].
Попытки самооправдания или искренний католицизм Телезио не уберегли его работу от внимания церкви,
«Человек – самое великое из существ, самое несчастное из существ, самое подлое из существ. Как сложно выбрать первой одну из этих трёх категорий, чтобы доказать на примере! И удивительнее всего то, что все три сходятся в одном и том же человеке» (здесь и далее примечания М. Фиалко).
Учитывая значение лат. iuxta (подле, при, возле), допустим и перевод: «О природе, не отходя ни на шаг от её собственных начал».
