и был окружен ими на мосту. Взмолившись о помощи Феодору Стратилату, чья память праздновалась в тот день, Андрей бросился на другую сторону реки Стыря, оттеснил вражеских стрелков к самому городу и лишь тут заметил, что в пылу яростной сечи далеко оторвался от своих войск! Лишь один Кузьма Кианин последовал за ним и, схватив за узду раненого коня князя, успел вывести его из опасного положения, спася если не от смерти, то от непременного плена. Добрый конь пал тотчас на берегу, и Андрей похоронил его над рекой с воинскими почестями.
Ныне решил Андрей отправить Кузьму с письмом к брату Всеволоду с тем, чтобы тот навестил его во Владимире. Некогда, борясь с дроблением власти, он изгнал из своего княжества и мачеху княгиню Ольгу, и сводных братьев – Михаила, Василька и Всеволода. А с ними и других родственников и приближенных к отцу бояр, предпочитая опираться на собственную дружину и горожан. Однако, как ни чурался князь родственных связей, дорожа собственным самостоянием, но не всегда все возможно самому разрешить. К тому, когда лета уже велики, седьмой десяток разменен, и того гляди призовет Господь на Суд Свой. Надо готовиться к тому и позаботиться о том, что останется после, какому устроению быть тогда, дабы не вышло новых кровопролитный распрей.
Кузьма слушал князя внимательно. Он и теперь во всякую минуту готов был броситься за него в самое пекло. Доброе, верное сердце! Как мало оказалось таких на склоне дней… Не желая зависеть ни от родни, ни от боярства, Андрей старательно отодвигал от себя этот традиционный княжеский круг, ломая устои. Он приближал к себе новых людей, выбирая их не по знатности рода и даже не по племени (иных инородцев крестил князь и взял на службу), а по способностям их к делу и по преданности себе. Вот, только все эти люди, взятые им из праха и возвеличенные, оказались ничуть не лучше князей и бояр… Их способности к делу быстро обратились способностями к грабежам и утеснениям простого люда. Их преданность… Преданность нельзя купить благодеяниями, она является лишь из чистоты и благородства сердца. Но эту истину Андрей стал понимать слишком поздно.
– Все верно говоришь ты, князь, – молвил Кузьма. – Одно не по сердцу мне.
– Что же?
– То, что отправляешь ты меня от себя в такую пору. Князь, прошу тебя, не отсылай меня! Пошли к Всеволоду кого-нибудь другого, а мне позволь остаться подле тебя!
– Мне важно, чтобы с братом моим имел беседу человек доверенный и честный.
– А здесь? Разве не нужен тебе рядом доверенный человек? Во всех боях я был с тобой князь, а ныне грозит опасность тебе! Как же оставлю тебя?
– Здесь не сражение, Кузьма, ничего со мною не случится. А если случится, так ведь на все Божия воля. Ее не отвратишь… К тому же со мной остается Порфирий, другие слуги. Да и ты вернешься вскорости. Дай-то Бог с вестями добрыми. Вот, наказ тебе мой, – Андрей поднялся и крепко обнял верного сподвижника, – возвращайся скорее и непременно с добрыми вестями! Мне они
