Прямо на развалинах храма женщины-фараона Хатшепсут. И тут Ева предложила: «Раз уж мы здесь, может быть, съездим, сделаем репортаж, так сказать, из первых рук…» К слову, у них были с собой бейджи «Пресса» – так, на всякий случай. Взяли такси и поехали.
На месте всё было оцеплено. Пресса и телерепортёры толпились за ограждением. Но даже с этой дистанции были видны следы крови. Их не сразу, но пустили осматривать место трагедии.
Офицер полиции рассказал, как всё произошло. Утром очередная группа туристов подъехала на пассажирском автобусе. После досмотра и покупки входных билетов туристы вошли на первую террасу храма. В это время террористы подбежали ко входу в храм, где расстреляли полицейских, билетёров и гидов. Четверо из террористов бросились за туристами, двое остались охранять вход. Исламисты догнали группу и открыли по ней шквальный огонь. Боевики использовали оружие советского производства, украденное во время нападений на полицейские участки в Египте незадолго до теракта. Тех, кого не достала пуля, добивали ножами. Среди погибших была пятилетняя девочка.
На обратном пути спутники долго спорили о природе терроризма. Ева в первый раз увидела кровь так близко. Ей казалось, что зрелище должно было произвести на неё большее впечатление. Больше ужаса, больше ада! Она же этого и хотела! Думала, что почувствует себя живой! Но нет. Что-то перегорело в её душе со смертью сына. Она была подавлена, но не более.
Перед глазами вставали застывшие лужи крови, невольно запуская поток ассоциаций. Историческое образование здорово структурировало Евины мозги, поэтому аналогии между прошлым и настоящим, между погромами и террористическими атаками возникли сами собой. Те же беспомощные заложники трагически сложившихся для них обстоятельств гибнут ни за понюх, тот же фанатичный, ошалевший от безнаказанности сброд якобы действует во имя веры. Там – веры в распятого евреями Христа, здесь – веры в Аллаха и во имя джихада. И этот Бог, принимающий свои кровавые жертвы, и никогда не случающийся вовремя «аз воздам». Как же всё дико и бессмысленно! Ничто не меняется.
Когда Ева с главредом вернулись в Москву, то сделали об этом отличный репортаж, и так прошло её боевое крещение. Так Ева вышла на тропу войны.
Кишинёв. 1903 год
В течение всего дня 7 апреля, с рассвета до восьми часов вечера, в Кишинёве совершались зверства, каких не бывало в прежних погромах. Видя себя беззащитными, отданными на произвол дикой толпы, многие еврейские семейства прятались в погребах, на чердаках, а иногда искали спасения в домах соседей-христиан, но везде рука убийц настигала несчастных. Евреев избивали самыми варварскими способами: многих не добивали, а оставляли мучиться в предсмертных судорогах; некоторым вколачивали гвозди в голову или выкалывали глаза; малых детей сбрасывали с чердаков на мостовую и разбивали их головки о камни, женщинам вспарывали животы или отрезали груди. Многие женщины подверглись зверскому насилию. Один гимназист, на глазах которого
